Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
*влетаю на кухню* - Они не могут отличить Моне от Мане!! *невозмутимо* - Ну и что? - Но они же совсем разные! - Ну да. *тяжкий вздох, ухожу, разворачиваюсь на пороге* - А, ну да, совсем забыла, с добрым утром, папочка! *оба в смех*
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Убрала елку, заклеила окна, удалила ровно половину "друзей" из контакта, в очередной раз выкинула лишнее из комнаты.
Раз уж Тайчик забрала у меня свою Старшую Эдду (а какая же зима без Старшей Эдды!), на этом отдельно взятом кусочке пространства объявляется весна, и ничего не знаю.
Чудо-трава, чего ж меня так прет-то последние дни, а? Впрочем, это хорошо.
Зверлинг зовет завтра кататься на лыжах, Миша - на сноуборде, Макс - на коньках, а Паша - гулять. А я буду сидеть дома, пилить, танцевать под регги и читать Хайдеггера, а вечером пойду на "Странную миссис Сэвидж". Забавный, забавный мир.
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Ну, что я могу сказать.
Мое эстетическое чувство странного прекрасного сучит ножками от восторга и хочет не вылезать из зала вообще - бог с ним, с сюжетом, диалогами и всем вместе, дайте мне еще кусочек картинки. Но оно специфично, да.
Фильм доверху набит символикой, аллюзиями, звуками, странными передвижениями, прочими непонятностями и вообще всем тем, что так любит наше интеллектуальное кино. Пространство фильма окутывает тебя, ты вязнешь в нем, как в болоте, даже весь абсурд происходящего доходит до тебя как через какую-то плотную завесу. Медитативно.
Актеры - откуда он вообще таких достал. "Мефистофель"-ростовщик и вовсе неподражем.
От изначального сюжета нет почти ничего, а что есть - искажено и искорежено. Это совсем другой Фауст, Господь не заберет его. Это совсем другой Мефистофель, да и имени-то он своего не стоит.
Финал сильный, внезапный всплеск на излете второго часа.
Вообще-то мне понравилось очень, но еще раз говорю - очень специфично.
Пришли к выводу, что надо пересмотреть первые три фильма тетралогии и потом еще раз "Фауста". ____________________________
UPD По привычке посмотрев фильм и сформулировав для себя имхо, полезла читать, чего пишут о. Ну, дабы восприятие не сбивать. Узнала, что переводом был закадровый голос Сокурова, а вообще-то фильм должен идти с субтитрами. То-то мне так перевод мешал смотреть. Теперь хочу найти, где показывают с субтитрами и посмотреть по-человечески.
Ну и две цитаты.
Юрий Арабов, сценарист: "Фауст - интернациональный миф. Покуда существуют понятия добра и зла, он всегда современен. Но понятие сделки в наше время изменилось. Сегодня не черт соблазняет человека: мы делали фильм о том, что сегодня человек соблазняет черта, причем к черту стоит длинная очередь, и в этой давке никто не знает, кто последний"
Александр Сокуров, режиссер: "В моем представлении роль дьявольского начала решительно преувеличена. Если мы считаем, что дьявол - серьезный, большой противник, враг человека, не заблуждаемся ли мы? Ведь он решил проявить несогласие с самим богом. В этом что - есть разум? Понимание реальности? Как можно такую глупую силу считать серьезным противником? Это игра, попытка поставить между человеком и богом какой-то персонаж, на который можно списать все человеческие проблемы"
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Была на спектакле "Братья" в доме актера. Ушла со второго действия, вдохновленная собственным мыслепотоком - а спектакль бог ты с ним, лучше пьесу в тексте дочитаю, чем упустить это час, который мне так нужен.
Но вот это совершенно мозговыносящее ощущение - и актеры, и зрители - на сцене, перед белым полотном монахи в черном, келья и Гришка Отрепьев, закат шестнадцатого века, непрекращающаяся "Королевская свадьба" играет в голове, и все это зацепляется и с собором Василия Блаженного, и с ниточками размышлений последних дней...
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Есть существенная разница между выражениями "есть мозг" и "иметь мозг". В первом случае мозга становится меньше. Во втором случае при грамотном предохранении, существенных изменений (кроме усталости) в мозге не происходит. Без оного в мозгу может вырасти новообразование. Вариативного качества))
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Ааааааааа, черт, до меня только сейчас дошло! Вот вам песня Оргии Праведников и вот зарисовка, которую я написала года за полтора до знакомства с их творчеством. Собственно говоря, песня сама по себе дополняет все, что я тогда видела, но не уверена, что смогла адекватно. выразить. Что-то подобное я и имею в виду, когда говорю, что мои любимые духовные и околодуховные тексты любимы не за "откровения", а за изящную формулировку когда-то уже понятого и пережитого. Ну и да, естественно, все достаточно аллегорично.
_____________________________
Написано для брата [J]welmine[/J]. ^_^ На песню "Туман" из фильма "Хроники пикирующего бомбардировщика". Фильм, каюсь, не смотрела. Оно странное. И я не уверена, что то, что я увидела, адекватно написалось
читать дальше "Машина в воздух - небу легче" - любимая присказка его взвода за эти пять дней не была сказана ни разу, но один бог видит, сколько раз она молчалась. Небу было тяжело. Небо валилось к земле то градом, то жидким бетоном тумана. Все никак не могло упасть. Валилось снова. Ярославу казалось, что небо просто заснуло. Оно ворочается в своем сне, тяжело кашляет с мокротой, дрожит. Наверное, достаточно сейчас взлететь, пройтись крыльями по его брюху, защекотать горло, скользнуть носом по артериям, и небо вздрогнет, проснется... Очнется. - Очнись, малый! - раздраженный голос раздался у самого уха - Машины кто за тебя, комвзвод проверять будет? Ярослав по-военному беспрекословно вскочил и быстро направился к полянке. Проверять не летавшие уже почти неделю самолеты в одиннадцатый раз было совершенно бесполезно, но дисциплина есть дисциплина. Да и это вносило хоть какую-то иллюзию осмысленности. Если бы не проверка машин, оставалось бы только ждать. Остались впятером, без связи со штабом, почти без продовольствия. С ливнем и туманом. Набирай полные карманы, напихивай в живот, забивай голову. Может, легче станет. Нет. Легче - только в воздухе. Тут - привычнее. Вернее, можно привыкнуть. Ребята уже были на месте. Никто не говорил. Все слова ушли в землю вместе с водой. Новых было взять неоткуда. Небо закрыто. Машинальные, ловкие движения, холодный мокрый корпус машины неподвижен, оборудование в норме. Хоть сейчас лети. Короткий кивок. - Самолеты в полной боевой готовности, командир. - отрапортовал Владимир. Голос солдата зазвучал неестественно резко в плывущем и стекающем мире. Комвзвод только кивнул головой. Так правильней. Пять фигурок отделились от железных тел и так же молча побрели обратно к лагерю. Скоро будет вечер. Потом ночь. Потом утро. Опять проверим машины. Потом... Внезапно откуда-то из белесого пространства появился звук. Нарастающий, приближающийся... Парни, как один, вскинули головы. Говорить что-то было бессмысленно. Самолет. В этом мертвом молоке - самолет. Он рехнулся. Совсем рехнулся. Дальше было медленно. Разрастающийся абрис немецкой машины, восхищенный взгляд Ярослава. Да, враг, но ведь пилот же. Гениальный пилот. Крик "Ложись", а падать хотелось на спину, чтобы только видеть. Плавный наклон брюха самолета, рвущая туман по косой бомба... Искусство. Настоящее. Живое. Взрыв... "Не жилец Славка наш" - печально качала головой бабка-ведунья каждый раз, как мальчик попадался ей на глаза. Так и рос с мыслью. Не жилец. Не жить - так летать, твердо решил. Каждый месяц новые письма посмертные писал, да коротенькое завещание раз в год переписывал. Просто чтобы все красиво было, правильно. Все письма эти и сейчас стопкой в пустом лагере лежат. Это ничего. Он ведь летал. Очнулся Ярослав почти сразу. Болевой шок еще не отошел и он непонимающе уставился на свое тело. Бок был залит кровью. Попытался дотронуться. Нижние ребра - в осколки, мясо лохмотьями. Некрасивая рана получилась. И письма отправить некому. Обидно. Ярослав поднялся с десятой попытки. Ребята лежали неподалеку. Не шевелились. Он-то в яму скатиться успел, а их прямо по просеке, видать, разнесло. Не стоит. В голове билась только одна мысль. Шатаясь, солдат побрел к машине. Падал, поднимался, падал, брел... Должна же эта кровь когда-нибудь кончиться. Кресло пилота. Штурвал... Тот немец... Он летал. Ле-тал. Через туман, по темнеющему небу... И небо его держало. Значит, можно. Значит, Ярослава ждет. Значит, Ярослав может... Нужен. Двигатели...
Усталое солнце закатывалось за край. Закат был теплым, желто-оранжевым, спокойным. Завтра туман рассеется. Небо будет чистым, звонким, прозрачным. Будет пахнуть весной, свежестью и надеждой. А над лесом, прорываясь через желтоватую вечернюю пелену, несся к солнцу в последнем полете Ярослав. Вымазанный кровью и грязью, пилот в полированной до блеска машине летел и смеялся. Ему удалось. Он нашел.
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Становясь океаном, Сожалеют ли воды реки О своих берегах?
У меня такое впечатление, что мой мир сегодня с утра весь с верхушки до дна вымыли ключевой водой, добавили каких-то чудных натуральных усилителей вкуса и аромата, повесили новехонькое солнце, причесали мне мысли в голове и растрепали волосы. Хочется петь, обнимать людей и наговорить всем тысячу приятных слов, я иду на любимую работу и буду ставить на подростков классный номер, который мне самой ужасно нравится. Какое же все ясное, светящееся, слов просто нет.
Вперёд и вверх! В божественных ветрах! Семь радуг рвутся из груди, Врата Начал в снегах Уходят вниз… Летим!
текстСтановясь океаном, Сожалеют ли воды реки О своих берегах? Хризантемы в снегу, Как светла эта ночь перед боем.
Вперёд и вверх! В божественных ветрах! Семь радуг рвутся из груди, Врата Начал в снегах Уходят вниз… Летим! Во мне полтонны Пробуждающей весны Для тех, кто спит во мгле, Для тех, кто спит и видит сны…
Слепящий свет весны! Для тех, кто видит сны.
Из века в век, Как камни в жернова Летят живые судьбы тех, В ком радость, в ком любовь Его жива — Но круг бежит, И лишь песок струится между жерновов, И мир лежит во мгле, И не кончается любовь —
Твоя великая Любовь! Невероятная любовь…
Вот суть. Простая суть — Пролей за небо кровь. Смерть и любовь наш путь! Сильна, как смерть, любовь!
Сильна, как смерть, любовь — Его великая Любовь…
Пробит «фонарь», Прямой наводкой бьёт линкор Мне хлещет кровь в глаза, Я здесь! Линкор — прими мою любовь!
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
По-моему, цитата "похуй, пляшем!", максимально точно описывает мое отношение с большинству соприкасающихся со мной событий и фактов действительности. И чем дальше, тем это большинство становится больше и больше)
Впрочем, вкладываемый смысл, кажется, немного отличается от общепринятого.
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Тесный танцпол Б2 достаточно недовольно вмещал всех желающих, места было непривычно мало - тем более уж после последних впечатлений из "Авроры". Впрочем, всем, у кого не имелось привычки танцевать, а не прыгать, это ни разу не мешало. Да и нам с Дракошей, по правде говоря, тоже. В традиционную получасовое опоздание по темному залу разливались советские песенки и ощущения были немного странными, мягко говоря. Но вот выходят ребята в пионерских галстуках, расписанных названиями рок-групп и вообще полном пионерском обмундировании и начинается слету "Наша Родина - СССР", а дальше, не давая вздохнуть, "Чжоан Чжоу", и понеслась. Кроме четырех сингловых песен и хитов вроде "Путь во льдах", "Вперед и вверх", неизменного "Последнего воина" и еще нескольких, звучали песни БГ, Алисы, Летова, Арефьевой и Цоевская "Ждем перемен". "Мы такие же, как двадцать пять лет назад", говорит Калугин. А "Мертвая земля" памяти Егора Летова, по признанию самого Калугина, была однажды "надиктована" ему голосом самого Летова. В развороте концерта альбом приобрел совсем другой смысл, что и говорить.
Зал был шикарен. Впрочем, я не знаю, кем надо быть, чтобы спокойно слушать Калугина вживую. Потому что эта энергетика сбивает с ног к черту. А уж как здорово было, оборачиваясь, везде сталкиваться с дружелюбными улыбающимися глазами, ободряющими взглядами незнакомых людей в ответ на мое извинение, когда я кого-то в запале случайно задевала. "Оргия"! "Оргия"! - скандирует публика, не давая начать играть новую песню, музыканты расплываются в улыбках и вообще прутся неимоверно. На моей памяти не всплывает ни одного концерта, когда бы так единодушно, долго и упорно вызывали "на бис", игнорируя уже запущенную фоном музыку, свет и известную традицию закрывать "Последним воином" концерты. Ну, чего вам сыграть? - улыбается Калугин, вернувшись все-таки на сцену. "Das boot"! - единодушно орет зал. И едем дальше.
Драйв, честность и видение мира этих ребят в который раз покоряют меня. И да, полная версия "Королевской свадьбы" прекрасна. Это было охрененно)
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Небанальные подходы всегда приятны) Ехала сегодня в маршрутке, читала самопальные объявления.
"Пиво пить запрещено! Водитель давится слюной." "Остановки говорить заранее и громко, водитель глух и ему нужно время поставить протез на тормоз!" "Своевременная оплата проезда защитит ваши зубы лучше Blend-a-med-а" "Уважаемые пассажиры! Будьте внимательны и не забывайте в салоне оружие, наркотики и пакеты со взрывчаткой!"
И вроде не так чтобы тонкий юмор, но все равно как-то приятно видеть такое вот своеобразное творчество.
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Перебирала старые попытки творчества. Все-таки я уже давно не понимаю, как у меня получалось писать эти тексты. Я давным-давно разучилась придумывать такие словесные конструкции) А это, кажется, один из первых экзерсисов. Написан, кажется, классе в 11м, то бишь в 2006 году. Вступление к длинному рассказу про балерину. Ну, в смысле, страниц на шесть вордовских)
Говорят, что небо – это слеза мученика, растворенная в пустоте. Она преломила эту пустоту, чтобы разложить ее на сотни тысяч частиц и снова соединить их вместе. По-другому. Она уничтожила эту пустоту, заставила ее забыть о прошлом и позволила сотворить себя заново. Она слилась с тем, что называлось пустотой. И их назвали небом. Говорят, поэтому человек так рвется в небо. Но это неправда. Он просто хочет оказаться выше остальных, выше всего созданного и сотворенного. Ему не нужно небо. Ему нужна высота. Ему хочется почувствовать свое величие. Могущество. Ему кажется, что он может с этой высоты смотреть на мир. Ему не приходит в голову, что он просто слегка меняет ракурс. Почему-то говорят, что в небо нужно лететь. Почему-то небо, которое спускается к земле, зовут воздухом. Почему-то небом называют только то, что высоко, так высоко, что туда нельзя попасть без искусственных крыльев. Говорят, что нельзя допрыгнуть до неба. Это неправда. Ведь все, что вокруг - это небо, святое небо, но эта святость не властна над нами, пока мы не почувствуем ее. Не поймем ее. Пока она не примет нас. Если тебе нужно небо, в него не надо лететь на самолетах и вертолетах. Потому что когда мы влезаем во что-то, чуждое нам, мы теряем связь с окружающим. А оно теряет нас. Нам остается только картинка, но разве небо – это всего лишь картинка? Картинка – это всего лишь плоскость. Одно измерение, не существующее без остальных. В небо можно только прыгнуть. Острым лезвием безрассудной мечты разрезав нити, которыми земля, плоть от нашей плоти, любовно обвила нас, чтобы защитить, уберечь, помочь, удержать, и оттолкнувшись в последний раз, взмыть в это чужое, кристальное, холодное, строгое, святое небо, чтобы стать дуновением, раствориться в нем навсегда…