Я расстраиваюсь, что завтра не будет модуля, потому что даже в Кронштадт с ненаписанным хотя бы наполовину дипломом совесть меня все равно не отпустит, полтора часа сижу моделью на стульчике перед полиниными детьми (дети треплются про марвеловские комиксы, пони и мужиков, а я пытаюсь не ржать, думая о том, что мои друзья периодически говорят о том же, разве что куда меньше про мужиков - вот мы и выросли).
На Техноложке снимаю денег с карточки и в который раз благополучно забываю ее в банкомате - хорошо, Полина замечает. "Ну ладно, ты не опаздываешь, но вот насчет всего остального... Я вообще не понимаю, как ты умудряешься не опаздывать!"
Перехватываем Макса, и Полина ведет нас в бар про вино - он спрятанный во дворе с единым граффити во всю стену, я нерешительно стою и вслушиваюсь в окружающее - если не считать екатского "В шкафу" с сестренкой, не была толком в барах уже года два, наверное. Гомон голосов, и здесь не курят, какое счастье. На стене красивая карта - кажется, скандинавии, клечатые рубашки посетителей и разнохарактерная мебель, здесь очень атмосферно и погружаешься почти сразу. Вслушиваюсь, вживаюсь.
Фраза "у нас только сухие" внушает у меня доверие, чилийское всегда спокойнее брать, чем другие, а нарисованный на этикетке велосипед ставит точку в выборе, и тарелка сыра впридачу. У меня сложно с винами, подавляющему большинству я предпочту сок (ну или глинтвейн, конечно), у этого кисловатый вкус, но за послевкусие я, пожалуй, прощаю все.
Восприятие внезапно перекидывает ощущенческие мостики к началу декабря и самой лучшей в мире кофейне - недалеко от памятника Сибелиусу в Хельсинки, не могу понять, чем, но чертовски перекликаются эти два места.
Мне так хочется, чтобы вино ударило в голову, что я даже почти убеждаю себя в этом, хотя по особенностям моей физиологии тут и целой бутылкой было бы не обойтись. Полина и Макс отличные, я заглядываю за окно и в какой-то момент почти совсем понимаю модернистов. Пространство становится как будто густым и едва смазанным.
Половину двенадцатого я выхожу из автобуса на Тургенева и медленно иду домой.
Автобусы идут в парк.
Где-то по шпалам едет желтый трамвайчик "Служба пути".
Кошки бегут через дороги.
У меня есть город и Флойды.
А больше, в сущности, ничего.
Иногда я вспоминаю о том, что дома у меня, в сущности, тоже так и нет. И, может быть, уже и не будет.
Но город и Флойды - это, знаете ли, вовсе не мало.
Ты знаешь, я живу от перрона к перрону; однажды взлетел - лечу;
Но если тебе стало хоть немного легче, это все, чего я хочу.
Спасибо ветру в моих парусах,
Крыльям за моей спиной:
Одно из них - ты, а другое - тот коллега,
что висит надо мной.