Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
воскресенье, 31 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Вчера сдаю большой материал главреду, через некоторое время он окликает
- Катерина!
Я снимаю наушники и поворачиваюсь, ожидая вопроса по тексту или замечания.
- Отлично. Блестящий текст.
Видимо, мое лицо в этот момент настолько ошарашенное, что он уточняет
- Я серьезно. Еще никто так не разбирался в этой теме и не раскладывал все по полочкам.
Если бы я умела краснеть, я бы сейчас была алая просто, наверное. Густая смесь смущения, неловкости и непонимания, что я такого сделала. Я встаю из-за компьютера и подхожу к столу главного, чтобы он хотя бы перестал говорить громко.
- А вот мне Олег (шеф-редактор ЗакС.Ру) никогда такого не говорит - ворчит Андрей. Главред обрывает его
- А ты сначала поработай, как Катерина.
- Да тут никому такого не говорят - вздыхает выпускающий.
Я думаю, спасибо хоть, что уже половина восьмого и в редакции почти никого не осталось.
И до сих пор в некотором замешательстве. То есть первый шок отошел и мне очевидно приятно, но слишком недоуменно, чтобы я хотя бы могла гордиться. Потому что я просто взяла, собрала всю информацию по теме, которую нашла, структурировала ее и выстроила причинно-следственные связи и взаимосвязи. И оформила в текст. Все. То есть, в общем, сделала то, что без проблем может сделать любой здравомыслящий человек. И я в упор не понимаю, что могло вызвать такую реакцию у нашего флегматичного шефа. Довольно сложно, когда ты не понимаешь, за что тебя хвалят.
И еще теперь это, надо теперь соответствовать как-то.
Хотя уверенности это мне добавило, конечно.
Но да ладно.
Во второй партии с Кордом тоже чувствую себя увереннее, делаю чуть меньше глупостей, просчитываю чуть дальше и иногда удачно хожу. При учете того, что Корд болеет и периодически не думает вообще, на этот раз за мной остается примерно треть доски и несколько неплохих комбинаций. То есть все же такой проигрыш, который относительно себя честно считаю выигрышем. Хотя, конечно, все еще ничего не умею. Но есть такой чертовски важный момент - когда понимание того, что ты ничего не умеешь, перестает тебя отвлекать.
Корд кормит картофельным пюре и селедкой (селедкой!), половину двенадцатого в переходе у Купчино встречаю старушку, продающую уже почти совсем увядающий букетик рыженьких садовых цветов, отдаю все оставшиеся деньги и приношу букетик маме. Пусть все радуются - и старушка, и мама, и я.
После работы успеваю еще наконец-то поставить выключатели и вилки, подвести и повесить на стенки обе бра, покрыть первым слоем лака столик, выжечь надпись и переделать еще всякого.
Правило "чем больше у тебя дел, тем больше ты успеваешь", по-прежнему работает железно.
Гуляем с дорогим буддистом по Петроградке, слушаю про тибетскую живопись и рассказываю успевшие случиться со мной за последние два месяца приключения, сама удивляюсь, сколько всего. В десять мне приходит в голову, что я хочу пироженку и мы долго ищем что-нибудь со сладким, в итоге за неимением лучшего приземляемся в бельгийском ресторане, где подают очень вкусные вафли. Мы по-прежнему местами так похожи, что очень хочется периодически стукнуть. И это тоже хорошо.
Чудовищно не хватает физической нагрузки, ежедневный часовой экзерсис совсем не помогает. Надо придумывать что-то категорически силовое, видимо.
Вокруг успевает случаться тысяча всего, я все еще не могу сказать, что в чем-то сориентировалась, поэтому попридержу пока свои мнения при себе.
Там увидим.
- Катерина!
Я снимаю наушники и поворачиваюсь, ожидая вопроса по тексту или замечания.
- Отлично. Блестящий текст.
Видимо, мое лицо в этот момент настолько ошарашенное, что он уточняет
- Я серьезно. Еще никто так не разбирался в этой теме и не раскладывал все по полочкам.
Если бы я умела краснеть, я бы сейчас была алая просто, наверное. Густая смесь смущения, неловкости и непонимания, что я такого сделала. Я встаю из-за компьютера и подхожу к столу главного, чтобы он хотя бы перестал говорить громко.
- А вот мне Олег (шеф-редактор ЗакС.Ру) никогда такого не говорит - ворчит Андрей. Главред обрывает его
- А ты сначала поработай, как Катерина.
- Да тут никому такого не говорят - вздыхает выпускающий.
Я думаю, спасибо хоть, что уже половина восьмого и в редакции почти никого не осталось.
И до сих пор в некотором замешательстве. То есть первый шок отошел и мне очевидно приятно, но слишком недоуменно, чтобы я хотя бы могла гордиться. Потому что я просто взяла, собрала всю информацию по теме, которую нашла, структурировала ее и выстроила причинно-следственные связи и взаимосвязи. И оформила в текст. Все. То есть, в общем, сделала то, что без проблем может сделать любой здравомыслящий человек. И я в упор не понимаю, что могло вызвать такую реакцию у нашего флегматичного шефа. Довольно сложно, когда ты не понимаешь, за что тебя хвалят.
И еще теперь это, надо теперь соответствовать как-то.
Хотя уверенности это мне добавило, конечно.
Но да ладно.
Во второй партии с Кордом тоже чувствую себя увереннее, делаю чуть меньше глупостей, просчитываю чуть дальше и иногда удачно хожу. При учете того, что Корд болеет и периодически не думает вообще, на этот раз за мной остается примерно треть доски и несколько неплохих комбинаций. То есть все же такой проигрыш, который относительно себя честно считаю выигрышем. Хотя, конечно, все еще ничего не умею. Но есть такой чертовски важный момент - когда понимание того, что ты ничего не умеешь, перестает тебя отвлекать.
Корд кормит картофельным пюре и селедкой (селедкой!), половину двенадцатого в переходе у Купчино встречаю старушку, продающую уже почти совсем увядающий букетик рыженьких садовых цветов, отдаю все оставшиеся деньги и приношу букетик маме. Пусть все радуются - и старушка, и мама, и я.
После работы успеваю еще наконец-то поставить выключатели и вилки, подвести и повесить на стенки обе бра, покрыть первым слоем лака столик, выжечь надпись и переделать еще всякого.
Правило "чем больше у тебя дел, тем больше ты успеваешь", по-прежнему работает железно.
Гуляем с дорогим буддистом по Петроградке, слушаю про тибетскую живопись и рассказываю успевшие случиться со мной за последние два месяца приключения, сама удивляюсь, сколько всего. В десять мне приходит в голову, что я хочу пироженку и мы долго ищем что-нибудь со сладким, в итоге за неимением лучшего приземляемся в бельгийском ресторане, где подают очень вкусные вафли. Мы по-прежнему местами так похожи, что очень хочется периодически стукнуть. И это тоже хорошо.
Чудовищно не хватает физической нагрузки, ежедневный часовой экзерсис совсем не помогает. Надо придумывать что-то категорически силовое, видимо.
Вокруг успевает случаться тысяча всего, я все еще не могу сказать, что в чем-то сориентировалась, поэтому попридержу пока свои мнения при себе.
Там увидим.
суббота, 30 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Так, хорошие мои друзья. Из тех, кто еще остался в Питере)
У меня к вам крайне насущный вопрос.
Тут на следующей неделе у меня должен случиться день рождения. И, на самом деле, больше всего я хотела бы уехать куда-нибудь на большую воду на субботу-воскресенье. В смысле, на два дня.
По правде, об этом я думаю почти каждый год, но меня каждый раз останавливает то, что подавляющее большинство моих дражайших питерских друзей слабо вытаскиваемы за черту города, тем более с ночевой.
Но спросить-то надо все же)
Итак.
Скажите, готовы ли вы 6-7 сентября поехать со мной на Ладогу, или хотя бы в какое-нибудь Репино, если не будет проливных дождей?
Вот Полина с Максом готовы, это я поняла.
Я не спрашиваю, есть ли у вас палатки, спальники и прочее. Я спрашиваю о том, готовы ли вы поехать)
Или хотя бы на день.
Всех люблю.
У меня к вам крайне насущный вопрос.
Тут на следующей неделе у меня должен случиться день рождения. И, на самом деле, больше всего я хотела бы уехать куда-нибудь на большую воду на субботу-воскресенье. В смысле, на два дня.
По правде, об этом я думаю почти каждый год, но меня каждый раз останавливает то, что подавляющее большинство моих дражайших питерских друзей слабо вытаскиваемы за черту города, тем более с ночевой.
Но спросить-то надо все же)
Итак.
Скажите, готовы ли вы 6-7 сентября поехать со мной на Ладогу, или хотя бы в какое-нибудь Репино, если не будет проливных дождей?
Вот Полина с Максом готовы, это я поняла.
Я не спрашиваю, есть ли у вас палатки, спальники и прочее. Я спрашиваю о том, готовы ли вы поехать)
Или хотя бы на день.
Всех люблю.
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Полиночка, вот, тут сделала очередную крутую штуку.
Никакого фотошопа, все напечатано реактивчиками, травы тоже настоящие.
По-моему, получилось охрененнейше, во всяком случае, все три, кроме меня)
Я по-прежнему вижу жуть в этом кадре, но Полина говорит - хорошо, как в лесу потерявшаяся. Наверное, это у меня просто слишком яркий отпечаток того, как мы ее снимали.
В любом случае, автору-то виднее)
Ню, все дела.
Никакого фотошопа, все напечатано реактивчиками, травы тоже настоящие.
По-моему, получилось охрененнейше, во всяком случае, все три, кроме меня)
Я по-прежнему вижу жуть в этом кадре, но Полина говорит - хорошо, как в лесу потерявшаяся. Наверное, это у меня просто слишком яркий отпечаток того, как мы ее снимали.
В любом случае, автору-то виднее)
Ню, все дела.
29.08.2014 в 16:57
Пишет сандал.:Мои времена года.
цианотипия, все дела.
Спасибо чудесным девушкам, которые даже не знали, что я возьму и вот так их напечатаю. Весна - Ольга, лето - сирокко и вереск, осень - Принцесса Аселия, зима - Кьярен.
URL записицианотипия, все дела.
Спасибо чудесным девушкам, которые даже не знали, что я возьму и вот так их напечатаю. Весна - Ольга, лето - сирокко и вереск, осень - Принцесса Аселия, зима - Кьярен.
пятница, 29 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Осетия случилась в то лето, когда я поступала на журфак.
Я бы хотела сказать, что пыталась разобраться в происходящем, как пыталась разобраться тогда во всем- творческий конкурс, журфак, все дела, да и просто было интересно - но это неправда. Все, что я могла - это сидеть перед монитором, смотреть хронику и реветь.
Потому что в моей картине мира война - это такая вещь, которая не может поддаваться оценке.
Прошло шесть лет.
На самом деле, если честно, для меня ничего не изменилось.
Кроме того, что Украина для меня неизбежно локализовывается до судьбы одного-единственного безумно дорогого мне человека.
Которому я ничем не могу помочь.
Поэтому я не говорю про Украину.
"поезда больше не ходят, автомобили обстреливают. практически нельзя ни въехать, ни выехать. может, и можно, но с большим риском для жизни. в городе уже нет воды совсем, с электричеством проблемы. постоянно палят из Градов, систем залпового огня. в окно Никиты недавно влетел снаряд, в холодильник. настоящая война, как в кино.
сейчас не осталось заангажированных людей, никто не знает правды, но все уверены, что знают
я называю это войной России с Украиной, к сожалению
но есть люди, которые думают иначе
я не настолько уверена в себе и компетентна, чтобы давать объяснения и оценки
одно совершенно точно, и все с этим согласны - если бы Россия не то, чтобы захотела прекратить, но хотя бы перестала поставлять оружие и людей, война закончилась бы еще в начале лета
но почему-то этого не происходит, русского вооружения и солдат все больше, и не видно конца
я уже смирилась, что не смогу вернуться еще долго-долго, и даже, наверное, никогда. но мне все равно очень грустно
мои знакомые ребята, несколько, погибли, несколько пропали без вести.
мой проректор ранен
возле моего университета трупы людей
я не знаю, за что ведется эта война"
Я бы хотела сказать, что пыталась разобраться в происходящем, как пыталась разобраться тогда во всем- творческий конкурс, журфак, все дела, да и просто было интересно - но это неправда. Все, что я могла - это сидеть перед монитором, смотреть хронику и реветь.
Потому что в моей картине мира война - это такая вещь, которая не может поддаваться оценке.
Прошло шесть лет.
На самом деле, если честно, для меня ничего не изменилось.
Кроме того, что Украина для меня неизбежно локализовывается до судьбы одного-единственного безумно дорогого мне человека.
Которому я ничем не могу помочь.
Поэтому я не говорю про Украину.
"поезда больше не ходят, автомобили обстреливают. практически нельзя ни въехать, ни выехать. может, и можно, но с большим риском для жизни. в городе уже нет воды совсем, с электричеством проблемы. постоянно палят из Градов, систем залпового огня. в окно Никиты недавно влетел снаряд, в холодильник. настоящая война, как в кино.
сейчас не осталось заангажированных людей, никто не знает правды, но все уверены, что знают
я называю это войной России с Украиной, к сожалению
но есть люди, которые думают иначе
я не настолько уверена в себе и компетентна, чтобы давать объяснения и оценки
одно совершенно точно, и все с этим согласны - если бы Россия не то, чтобы захотела прекратить, но хотя бы перестала поставлять оружие и людей, война закончилась бы еще в начале лета
но почему-то этого не происходит, русского вооружения и солдат все больше, и не видно конца
я уже смирилась, что не смогу вернуться еще долго-долго, и даже, наверное, никогда. но мне все равно очень грустно
мои знакомые ребята, несколько, погибли, несколько пропали без вести.
мой проректор ранен
возле моего университета трупы людей
я не знаю, за что ведется эта война"
28.08.2014 в 22:22
Пишет Ирландский лось:Ох уж это сладкое время, когда моя жизнь помещалась в рюкзак
На волнорезе, который вгрызается в море, я ложусь на спину и смотрю на звезды.
Я никогда не видела таких ярких звезд, которые не только сверху, но куполом - до самого горизонта, и там действительно есть Млечный Путь! Я всегда считала, что это поэтическое преувеличение, вот уж городской ребенок. А он действительно - туманной полосой, как будто запотевшее стекло плохо вытерли.
Намного сложнее думать о красоте огромного мира, когда тебе больше нет места в этом мире.
Мне некуда ехать. Путь к дому отрезан, в Минске очень дорого и почти невозможно зарегистрироваться, мой разрешенный срок пребывания в России скоро истекает, в Украину возвращаться бессмысленно и страшно.
Я лежу и смотрю на небо, я пытаюсь не думать ни о чем другом.
Те времена, когда я с восторгом писала о жизни, что помещается в рюкзак, давно и безвозвратно прошли.
Жизнь, которая помещается в рюкзак, прекрасна, только когда тебе есть куда возвращаться.
Я уже два месяца живу своим рюкзаком. У меня даже нет теплых вещей, нет ничего, я собиралась на две недели! Все мои вещи, новая одежда с июньского шоппинга (вечность назад!), пледы с лосями, мои новогодние чашки, все - там, закрыто на два замка, в обстреливаемом городе, куда не ходят поезда, и никто мне их не отправит, и я не могу за ними вернуться.
В мой рюкзак поместились:
три футболки;
джинсы и драные шорты;
теплая толстовка;
кеды и сандалии;
немнущееся длинное платье;
мужская тельняшка;
белье;
ноутбук, который меня кормит;
электронная книга, телефон, фотоаппарат;
фонарик;
маленькая аптечка;
два паспорта
и моток скотча.
Больше у меня ничего нет и я не знаю, откуда взять.
Послушай, дорогой Лось год назад,
это вовсе невесело.
Намного лучше, чтобы у тебя было чем больше жизни, тем лучше. Пусть она не поместится в рюкзак. Пусть она даже не поместится в одну комнату. Пусть она держит тебя уютом, сотней мелочей, твоими родными и друзьями, магнитами на холодильнике и бутылкой медового виски в баре.
Чтобы когда тебе захочется умереть или хотя бы поплакать, не пришлось плакать в тельняшку.
Я привезла Никите бутылку медового виски из Магдебурга в июне. Я думаю, мы больше ее не увидим.
URL записиНа волнорезе, который вгрызается в море, я ложусь на спину и смотрю на звезды.
Я никогда не видела таких ярких звезд, которые не только сверху, но куполом - до самого горизонта, и там действительно есть Млечный Путь! Я всегда считала, что это поэтическое преувеличение, вот уж городской ребенок. А он действительно - туманной полосой, как будто запотевшее стекло плохо вытерли.
Намного сложнее думать о красоте огромного мира, когда тебе больше нет места в этом мире.
Мне некуда ехать. Путь к дому отрезан, в Минске очень дорого и почти невозможно зарегистрироваться, мой разрешенный срок пребывания в России скоро истекает, в Украину возвращаться бессмысленно и страшно.
Я лежу и смотрю на небо, я пытаюсь не думать ни о чем другом.
Те времена, когда я с восторгом писала о жизни, что помещается в рюкзак, давно и безвозвратно прошли.
Жизнь, которая помещается в рюкзак, прекрасна, только когда тебе есть куда возвращаться.
Я уже два месяца живу своим рюкзаком. У меня даже нет теплых вещей, нет ничего, я собиралась на две недели! Все мои вещи, новая одежда с июньского шоппинга (вечность назад!), пледы с лосями, мои новогодние чашки, все - там, закрыто на два замка, в обстреливаемом городе, куда не ходят поезда, и никто мне их не отправит, и я не могу за ними вернуться.
В мой рюкзак поместились:
три футболки;
джинсы и драные шорты;
теплая толстовка;
кеды и сандалии;
немнущееся длинное платье;
мужская тельняшка;
белье;
ноутбук, который меня кормит;
электронная книга, телефон, фотоаппарат;
фонарик;
маленькая аптечка;
два паспорта
и моток скотча.
Больше у меня ничего нет и я не знаю, откуда взять.
Послушай, дорогой Лось год назад,
это вовсе невесело.
Намного лучше, чтобы у тебя было чем больше жизни, тем лучше. Пусть она не поместится в рюкзак. Пусть она даже не поместится в одну комнату. Пусть она держит тебя уютом, сотней мелочей, твоими родными и друзьями, магнитами на холодильнике и бутылкой медового виски в баре.
Чтобы когда тебе захочется умереть или хотя бы поплакать, не пришлось плакать в тельняшку.
Я привезла Никите бутылку медового виски из Магдебурга в июне. Я думаю, мы больше ее не увидим.
четверг, 28 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Нужно обязательно найти на работе человека, к которому можно будет подходить и обнимать его.
По-моему, в каждом месте, где работают люди, нужен такой специальный человек, к rоторому можно подходить и обнимать.
В каждом месте, где просто есть люди, нужен такой человек!
Мир был бы немножечко лучше)
По-моему, в каждом месте, где работают люди, нужен такой специальный человек, к rоторому можно подходить и обнимать.
Мир был бы немножечко лучше)
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Очень трудно найти тон голоса для новой работы. Вернее, душевный строй, просто голос - самый яркий маркер, пожалуй.
Душевный строй - это такая очень сложная, целостная и единая категория. Манера общения, пластики и мимики, внутреннее состояние и то, как отзываются в тебе окружающие события, еще очень-очень многое. Когда находишь правильный душевный строй, все становится органично, гармонично и легко.
В Африке за одним столом собираются очень разные - чтобы увидеться с мамой Рос. Она по-прежнему так же очаровательна, и над столом, куполом, обнимающим всех - одна из моих любимых вариаций юмора - ламповые байки, приправленные легкой лингвистической игрой. Тонко и на полутонах. Один из безошибочных признаков ума.
И почти не чувствуется, что за столом перемешаны два поколения.
Отец наконец-то находит нужный штекер, и мы подключаем "Бриг" - отличнейший советский усилитель - к не менее отличнейшим и не менее советским же колонкам. Находит свое изначальное предназначение второй, линейный выход моего плеера. И теплый, густой, мягко вибрирующий звук наполняет собой комнату целиком.
Хочется сказать "я хочу здесь жить", но надо же, какая штука, я и так здесь живу.
Котиками дня объявляются Нина Петлянова, ГУВД Псковской области вообще и их пресс-служба в частности и мои новые коллеги.
Ну а Рос, ее мама и все сидевшие за столом - вне конкуренции.
А у меня что, а у меня звук и Флойды.головного мозга.
Душевный строй - это такая очень сложная, целостная и единая категория. Манера общения, пластики и мимики, внутреннее состояние и то, как отзываются в тебе окружающие события, еще очень-очень многое. Когда находишь правильный душевный строй, все становится органично, гармонично и легко.
В Африке за одним столом собираются очень разные - чтобы увидеться с мамой Рос. Она по-прежнему так же очаровательна, и над столом, куполом, обнимающим всех - одна из моих любимых вариаций юмора - ламповые байки, приправленные легкой лингвистической игрой. Тонко и на полутонах. Один из безошибочных признаков ума.
И почти не чувствуется, что за столом перемешаны два поколения.
Отец наконец-то находит нужный штекер, и мы подключаем "Бриг" - отличнейший советский усилитель - к не менее отличнейшим и не менее советским же колонкам. Находит свое изначальное предназначение второй, линейный выход моего плеера. И теплый, густой, мягко вибрирующий звук наполняет собой комнату целиком.
Хочется сказать "я хочу здесь жить", но надо же, какая штука, я и так здесь живу.
Котиками дня объявляются Нина Петлянова, ГУВД Псковской области вообще и их пресс-служба в частности и мои новые коллеги.
Ну а Рос, ее мама и все сидевшие за столом - вне конкуренции.
А у меня что, а у меня звук и Флойды.
среда, 27 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
В детстве я очень любила Whitney Houston.
И вот есть у нее такая песня, "Greatest Love Of All". Она относится к тем очень редким трекам, которые всегда выглядели так, как будто это я сама для себя их написала - настолько точное попадание.
Кроме, конечно, единственного "но" - "Learning to love yourself, it is the greatest love of all". Потому что дело, конечно, совсем не в этом. Хотя и в этом тоже)
Все так.
Everybody's searching for a hero
People need someone to look up to
I never found anyone who fulfilled my needs
A lonely place to be and so I learned to depend on me
I decided long ago
Never to walk in anyone's shadows
If I fail, If I succeed
At least I lived as I believed
No matter what they take from me
They can't take away my dignity
Because the greatest love of all is happening to me
I've found the greatest love of all inside of me...
And if by chance that special place
That you've been dreaming of
Leads you to a lonely place
Find your strength in love
А вот поэтому я почти уверена, что к детям в той или иной форме я еще вернусь)
I believe the children are our future
Teach them well and let them lead the way
Show them all the beauty they possess inside
Give them a sense of pride to make it easier
Let the children's laughter remind us how we used to be.
И вот есть у нее такая песня, "Greatest Love Of All". Она относится к тем очень редким трекам, которые всегда выглядели так, как будто это я сама для себя их написала - настолько точное попадание.
Кроме, конечно, единственного "но" - "Learning to love yourself, it is the greatest love of all". Потому что дело, конечно, совсем не в этом. Хотя и в этом тоже)
Все так.
Everybody's searching for a hero
People need someone to look up to
I never found anyone who fulfilled my needs
A lonely place to be and so I learned to depend on me
I decided long ago
Never to walk in anyone's shadows
If I fail, If I succeed
At least I lived as I believed
No matter what they take from me
They can't take away my dignity
Because the greatest love of all is happening to me
I've found the greatest love of all inside of me...
And if by chance that special place
That you've been dreaming of
Leads you to a lonely place
Find your strength in love
А вот поэтому я почти уверена, что к детям в той или иной форме я еще вернусь)
I believe the children are our future
Teach them well and let them lead the way
Show them all the beauty they possess inside
Give them a sense of pride to make it easier
Let the children's laughter remind us how we used to be.
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Ну вот вчера, например.
Тебе галопом по Европам за три часа пытаются рассказать ВСЕ, что происходило и происходит в твоей области, ты с трудом пытаешься как-то уложить все в голове, а потом говорят: "Ну, давай, напиши сейчас быстренько материальчик", и ты - и так-то прилично нервничала - сидишь в некотором ступоре и в некоторой панике перед экраном с путаницей бесполезных мыслей и эмоций в голове, а потом ловишь себя за шкирку - стоп. Просто стоп. Это всего лишь слова - ты всю жизнь учишься работать со словами. Всего лишь слова и информация. Ничего больше.
И все разом сбегает с тебя, как вода, и ты спокойна и сосредоточена, и мысли ясные, как в тихую морозную ночь, и все очень просто.
Или сегодня - надо брать интервью - такое, с которыми вообще никогда не работал, еще и по телефону, и пытаешься понять, как ставить вопросы правильно, и про что вообще спрашивать, как тебе в аську пишет шеф-редактор: "Давай с тобой вместе вопросы придумаем", и ты превращаешься в мягкой благодарности кусок.
Вообще постепенно доходит, что никто не хочет, чтобы ты отсюда ушел как можно быстрее. Более того - тебе хотят помочь.
Девочка, на место которой я пришла, советует темы и говорит "звони в любое время". Девочка с синими дредами за столом позади меня замечает, что я не выходила на обед, и кормит пиццей. Редактор помогает коротко и по делу и одобряет тексты.
Забираешься с ногами на стул и с головой погружаешься в работу.
А потом, вечером - Граф первым делом кормит бутербродами, поит чаем и ставит кальян, а потом начинает объяснять матан - и, черт возьми, одно из самых потрясающих ощущений в жизни - как границы мира раздвигаются внутри твоей головы. Невероятнейший восторг. Не вспомню даже, когда в последний раз было так отчетливо - как будто внутри головы снесли какую-то стенку, и стоишь и смотришь на ясный простор, который вдруг открылся за ней.
Хотя казалось бы, простые такие вещи.
И еще - уже давно позабытое ощущение (да было ли оно вообще когда-нибудь?) - стоишь у доски, и надо что-то решать, понимаешь разве что смутно, и вдвойне запутано, потому что ужасно волнуешься, и надо как-то разбираться прямо на ходу.
В следующий раз перед каким-нибудь трудным интервью я обязательно вспомню это ощущение, и, думаю, уже ничего не будет страшно).
Теперь, ребятки, я чувствую себя бессмысленным бревном когда пытаюсь играть на гитаре, играть в го, постигать матан, тренировать выездку и брать интервью.
Но пока это никого вокруг не раздражает, это чертовски отлично, на самом деле.
Ты совершенно чистый лист. И можешь делать с этим все, что хочешь.
А, вообще говоря, спать давно пора.
Чего и вам желаю.
Тебе галопом по Европам за три часа пытаются рассказать ВСЕ, что происходило и происходит в твоей области, ты с трудом пытаешься как-то уложить все в голове, а потом говорят: "Ну, давай, напиши сейчас быстренько материальчик", и ты - и так-то прилично нервничала - сидишь в некотором ступоре и в некоторой панике перед экраном с путаницей бесполезных мыслей и эмоций в голове, а потом ловишь себя за шкирку - стоп. Просто стоп. Это всего лишь слова - ты всю жизнь учишься работать со словами. Всего лишь слова и информация. Ничего больше.
И все разом сбегает с тебя, как вода, и ты спокойна и сосредоточена, и мысли ясные, как в тихую морозную ночь, и все очень просто.
Или сегодня - надо брать интервью - такое, с которыми вообще никогда не работал, еще и по телефону, и пытаешься понять, как ставить вопросы правильно, и про что вообще спрашивать, как тебе в аську пишет шеф-редактор: "Давай с тобой вместе вопросы придумаем", и ты превращаешься в мягкой благодарности кусок.
Вообще постепенно доходит, что никто не хочет, чтобы ты отсюда ушел как можно быстрее. Более того - тебе хотят помочь.
Девочка, на место которой я пришла, советует темы и говорит "звони в любое время". Девочка с синими дредами за столом позади меня замечает, что я не выходила на обед, и кормит пиццей. Редактор помогает коротко и по делу и одобряет тексты.
Забираешься с ногами на стул и с головой погружаешься в работу.
А потом, вечером - Граф первым делом кормит бутербродами, поит чаем и ставит кальян, а потом начинает объяснять матан - и, черт возьми, одно из самых потрясающих ощущений в жизни - как границы мира раздвигаются внутри твоей головы. Невероятнейший восторг. Не вспомню даже, когда в последний раз было так отчетливо - как будто внутри головы снесли какую-то стенку, и стоишь и смотришь на ясный простор, который вдруг открылся за ней.
Хотя казалось бы, простые такие вещи.
И еще - уже давно позабытое ощущение (да было ли оно вообще когда-нибудь?) - стоишь у доски, и надо что-то решать, понимаешь разве что смутно, и вдвойне запутано, потому что ужасно волнуешься, и надо как-то разбираться прямо на ходу.
В следующий раз перед каким-нибудь трудным интервью я обязательно вспомню это ощущение, и, думаю, уже ничего не будет страшно).
Теперь, ребятки, я чувствую себя бессмысленным бревном когда пытаюсь играть на гитаре, играть в го, постигать матан, тренировать выездку и брать интервью.
Но пока это никого вокруг не раздражает, это чертовски отлично, на самом деле.
Ты совершенно чистый лист. И можешь делать с этим все, что хочешь.
А, вообще говоря, спать давно пора.
Чего и вам желаю.
понедельник, 25 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Тут должен был быть длинный пост, но я стерла все, что написала, и просто скажу вам, что с сегодняшнего дня на испытательном сроке корреспондент.
Длинный пост, может, напишу потом.
А, может, нет.
Все очень странно и чертовски непривычно, и я пока не знаю, как я к чему отношусь.
Главное - не начать относиться к чему-нибудь Серьезно).
Дома - надеваю домашнее платье, беру в руки поющую чашу и выдыхаю.
Очень странно думать о том, что дом больше не будет местом работы.
Во всяком случае, какое-то время.
Мои слова рассыпаны и пока не собираются, не обращайте внимания.
Когда-нибудь я что-нибудь расскажу.
Длинный пост, может, напишу потом.
А, может, нет.
Все очень странно и чертовски непривычно, и я пока не знаю, как я к чему отношусь.
Дома - надеваю домашнее платье, беру в руки поющую чашу и выдыхаю.
Очень странно думать о том, что дом больше не будет местом работы.
Во всяком случае, какое-то время.
Мои слова рассыпаны и пока не собираются, не обращайте внимания.
Когда-нибудь я что-нибудь расскажу.
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Ну или так)
25.08.2014 в 00:48
Пишет сандал.:Теперь и у меня есть такая история!
О том, как в пятницу я, слегка простуженная, еду в гости к бабушке, уже в 8 вечера, собираясь домой, вижу пропущенный от Кэти, перезваниваю - и -
- Вообще я собралась куда-нибудь наугад, на север.
- Ооо. А я в Петергофе.
- Я могу забрать тебя оттуда - и поедем не на север, а вдоль залива.
- Я в платье и балетках.
- Купи себе еды, я возьму тебе кеды и спальник.
Я сомневаюсь еще несколько минут, потом нахожу у бабушки тётины джинсы из 80х, свою тельняшку, которую ещё на первом курсе мне подарил Лесник, я спала в ней, а потом спрятала далеко в шкаф, какой-то очень модный пиджак, пытающийся быть похожим на фрак, который тоже давно висит в шкафу, здоровенные зелёные ботинки - покупаю еды и коньяка, чтобы не замёрзнуть - и всё, можно ехать.
На трассе мы оказываемся уже в 10 вечера - где-то под Ломоносовом и под дождём одновременно - останавливается мужик, говорит, что подвезет до поворота, а узнав, куда мы собираемся, говорит - "Зачем вам это Лебяжье, там сейчас дождь, я в Лугу еду, давайте я вас на озёра отвезу, а в воскресенье обратно, мне самому на работу в Питер надо будет".
И мы соглашаемся.
В общем, я поехала к бабушке на пару часов, а уехала на два дня на озёра под Лугу.
И это было отлично.
Два дня тишины, почти никаких людей, лежать и смотреть на сосны, жарить хлеб с сыром на костре, просыпаться с утра во влажном и прозрачном от росы лесу, первым делом разводить огонь, а потом заниматься йогой лицом к солнцу и идти купаться в ледяной воде.
И спасибо сирокко и вереск, конечно, вот.
URL записиО том, как в пятницу я, слегка простуженная, еду в гости к бабушке, уже в 8 вечера, собираясь домой, вижу пропущенный от Кэти, перезваниваю - и -
- Вообще я собралась куда-нибудь наугад, на север.
- Ооо. А я в Петергофе.
- Я могу забрать тебя оттуда - и поедем не на север, а вдоль залива.
- Я в платье и балетках.
- Купи себе еды, я возьму тебе кеды и спальник.
Я сомневаюсь еще несколько минут, потом нахожу у бабушки тётины джинсы из 80х, свою тельняшку, которую ещё на первом курсе мне подарил Лесник, я спала в ней, а потом спрятала далеко в шкаф, какой-то очень модный пиджак, пытающийся быть похожим на фрак, который тоже давно висит в шкафу, здоровенные зелёные ботинки - покупаю еды и коньяка, чтобы не замёрзнуть - и всё, можно ехать.
На трассе мы оказываемся уже в 10 вечера - где-то под Ломоносовом и под дождём одновременно - останавливается мужик, говорит, что подвезет до поворота, а узнав, куда мы собираемся, говорит - "Зачем вам это Лебяжье, там сейчас дождь, я в Лугу еду, давайте я вас на озёра отвезу, а в воскресенье обратно, мне самому на работу в Питер надо будет".
И мы соглашаемся.
В общем, я поехала к бабушке на пару часов, а уехала на два дня на озёра под Лугу.
И это было отлично.
Два дня тишины, почти никаких людей, лежать и смотреть на сосны, жарить хлеб с сыром на костре, просыпаться с утра во влажном и прозрачном от росы лесу, первым делом разводить огонь, а потом заниматься йогой лицом к солнцу и идти купаться в ледяной воде.
И спасибо сирокко и вереск, конечно, вот.
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Ты собираешься ехать на север, а едешь на запад, и в итоге внезапно оказываешься ночью где-то на озере под Лугой, просто патамушта так склалось.
Я люблю своих друзей: уже собранная, под рюкзаком, собираюсь выходить из дома, и в этот момент звонит Полиночка.
- Ты мне звонила?
- Хотела узнать, как ты себя чувствуешь.
- Лучше, даже съездила в Петергоф и попала под грозу.
- О, а поехали со мной?
- А куда ты едешь?
- Понятия не имею. Куда-нибудь по трассе.
- До завтра?
- Понятия не имею.
- Я тоже так хочу!
- И?
- Я в Петергофе.
- Ну давай я поеду через Петергоф и заберу тебя.
- Я в платьишке и балетках.
- У меня второй спальник есть. И кеды.
- Ну поехали.
К началу одиннадцатого мы стоим под Ломоносовым и под дождем, останавливается фольксваген - "я только недалеко, сворачиваю"... "так вам отдыхать? Это со мной надо, на озера под Лугу"...
Мы переглядываемся - ну, Луга - так Луга, и вместо ближнего Лебяжьего едем куда-то на юг.
В два ночи машина останавливается посередине леса, мы выходим, запрокидываем головы и выдыхаем что-то невнятное - над огромными соснами небо раскидывается Млечным путем - кажется, что никогда в жизни я не видела такого неба - многомерного и просто засыпанного звездами - светящегося.
Ставить палатку втроем довольно бестолково, мы даже умудряемся сломать дугу, и прежде, чем я успеваю сообразить, как ее починить, Валентин достает из багажника трешку и раскладывает ее.
А когда машина уезжает, ты остаешься с этим небом, и озером, и соснами.
И вот.
"Мы где-то на озере под Лугой" - пишет Полина своему мужчине.
"Вы охуенные, - отвечает Макс, - Кэти привет".
Конец августа, и ты жжешь костры на берегу озера, и наблюдаешь с наклонившейся над водой березы за рыбами с красными хвостами, и находишь вереск и грибы, и отплываешь на чьей-то лодке в камыши, и сидишь спиной к спине с дорогим другом, и кормишь лошадей яблоками, и играешь "Метель августа", и просто лежишь на земле и смотришь, смотришь в небо, и слушаешь тишину внутри себя.
Ты бесконечно мал, но вокруг тебя и в тебе такой огромный и прекрасный мир, и конечно же все будет так, как должно быть, и все неприкаянные души найдут свой дом, а все истории - завершения, а ты - ты просто очень постараешься быть честным, и нужным, и настоящим, и обязательно всегда помнить, что каждый - равно пуст, равно достоин любви, равно будущий будда.
Я по засухе ведро полное,
Между фар лисой, живьем пламени.
Я так мал, а вокруг все огромное,
И плевать, что ни ружья, да ни знамени.
Небо звездное, сердце августа,
Оглянись, расцветает пророчество,
Тело - степь моя, одиночество,
Смерти нет, но всегда пожалуйста...
Я люблю своих друзей: уже собранная, под рюкзаком, собираюсь выходить из дома, и в этот момент звонит Полиночка.
- Ты мне звонила?
- Хотела узнать, как ты себя чувствуешь.
- Лучше, даже съездила в Петергоф и попала под грозу.
- О, а поехали со мной?
- А куда ты едешь?
- Понятия не имею. Куда-нибудь по трассе.
- До завтра?
- Понятия не имею.
- Я тоже так хочу!
- И?
- Я в Петергофе.
- Ну давай я поеду через Петергоф и заберу тебя.
- Я в платьишке и балетках.
- У меня второй спальник есть. И кеды.
- Ну поехали.
К началу одиннадцатого мы стоим под Ломоносовым и под дождем, останавливается фольксваген - "я только недалеко, сворачиваю"... "так вам отдыхать? Это со мной надо, на озера под Лугу"...
Мы переглядываемся - ну, Луга - так Луга, и вместо ближнего Лебяжьего едем куда-то на юг.
В два ночи машина останавливается посередине леса, мы выходим, запрокидываем головы и выдыхаем что-то невнятное - над огромными соснами небо раскидывается Млечным путем - кажется, что никогда в жизни я не видела такого неба - многомерного и просто засыпанного звездами - светящегося.
Ставить палатку втроем довольно бестолково, мы даже умудряемся сломать дугу, и прежде, чем я успеваю сообразить, как ее починить, Валентин достает из багажника трешку и раскладывает ее.
А когда машина уезжает, ты остаешься с этим небом, и озером, и соснами.
И вот.
"Мы где-то на озере под Лугой" - пишет Полина своему мужчине.
"Вы охуенные, - отвечает Макс, - Кэти привет".
Конец августа, и ты жжешь костры на берегу озера, и наблюдаешь с наклонившейся над водой березы за рыбами с красными хвостами, и находишь вереск и грибы, и отплываешь на чьей-то лодке в камыши, и сидишь спиной к спине с дорогим другом, и кормишь лошадей яблоками, и играешь "Метель августа", и просто лежишь на земле и смотришь, смотришь в небо, и слушаешь тишину внутри себя.
Ты бесконечно мал, но вокруг тебя и в тебе такой огромный и прекрасный мир, и конечно же все будет так, как должно быть, и все неприкаянные души найдут свой дом, а все истории - завершения, а ты - ты просто очень постараешься быть честным, и нужным, и настоящим, и обязательно всегда помнить, что каждый - равно пуст, равно достоин любви, равно будущий будда.
Я по засухе ведро полное,
Между фар лисой, живьем пламени.
Я так мал, а вокруг все огромное,
И плевать, что ни ружья, да ни знамени.
Небо звездное, сердце августа,
Оглянись, расцветает пророчество,
Тело - степь моя, одиночество,
Смерти нет, но всегда пожалуйста...
пятница, 22 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
В общем, я тут что-то подумала, закинула все нужное в рюкзак, взяла палатку и куда-то поехала.
Предположительно трассой, предположительно на север, предположительно без телефона, предположительно до завтрашнего вечера. Или до послезавтрашнего.
Да кто меня вообще знает, может, я вообще сыр.
Видимо, привет, ачивка поставить палатку посреди ночи.
Отдыхайте хорошо.
Можете еще раз пожелать мне удачи. Не про поездку.
Хотя про нее, конечно, тоже можно.
Уруру.
Предположительно трассой, предположительно на север, предположительно без телефона, предположительно до завтрашнего вечера. Или до послезавтрашнего.
Да кто меня вообще знает, может, я вообще сыр.
Отдыхайте хорошо.
Можете еще раз пожелать мне удачи. Не про поездку.
Хотя про нее, конечно, тоже можно.
Уруру.
04:04
Доступ к записи ограничен
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 21 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Ради того, чтобы поучиться играть в го, пересиливаю привычки и даже выезжаю из исторического центра - аж на Международную.
В восемь мы треплемся и едим арбуз.
В десять партия занимает две трети доски и Корд объясняет много и терпеливо.
Половину двенадцатого за "но есть, например, хорошие саундреки к играм, пошли слушать" следует "Да, видимо, я стелю тебе здесь".
В два я сражаюсь с непривычно широким грифом.
В три музыкальная дегустация заканчивается альбомом-ностальгией по девяностым и, конечно, подпеваем Стингу.
В три почти совсем высовываюсь из лоджии, пытаемся определить созвездия на темном, вызвезденном небе.
В четыре залипаю за заезд в NFS - ну как же не.
В пять волевым усилием отправляюсь спать под аккомпанемент боев в сетевой "Star Wars".
Невероятно непривычное ощущение - находиться в свежепостроенном доме, все как будто ненастоящее, игрушечное, тронешь - рассыплется, Корд ужасно отличный, в который раз думаю - ну что за прелесть, куда ни повернись, вокруг какие-то чудеснейшие люди, с утра на кухне готовится так же легко, как и поется, а в метро отлично читается.
А вечером сначала захожу к Феликсу - на еще одну партию, а потом они со славной московской девочкой провожают меня до дома, и заходят ко мне, и гитара, стихи и песни, и делиться прекрасным, и знать, что все правильно.
______________________________________________
Днем я списываюсь с Лосенькой, и она рассказывает про войну, и называет ее войной России с Украиной, и много страшного, и невыносимо жутко - что ты здесь, гуляешь и радуешься, пока там - так, и ничего не можешь придумать, ничем и никому не помочь, и люди бессмысленны и упрямы, и продолжают и продолжают то, что никогда не должно быть даже начато, и путаешься в словах, и никак не понимаешь, как со всем этим быть, ты здесь - а оно там, и хоть садись на поезд и уезжай, хоть в госпиталь, конечно, где-то там найдешь место, где пригодишься - ничего более бессмысленного, но более уместного не видишь, и чувствуешь себя мухой у стекла, и уговариваешь быть разумной, твое место не там, не там - а все твое внутреннее вскидывается: конечно, там - как во всех снах неизменно - откуда ты, замолчи, глупое, ты нужна здесь, и уж точно не нужна никому мертвой - и вот как-то так.
Что делать с детским внутренним ступором "а почему я все еще здесь, а не там", вообще непонятно. Хотя, конечно, все понимаешь про бессмысленность.
И вот что - берегите друг друга, пожалуйста.
Берегите, любите, прощайте, слушайте, и вообще. Самое трудное в конечном счете - это быть человеком.
Берегите друг друга.
В восемь мы треплемся и едим арбуз.
В десять партия занимает две трети доски и Корд объясняет много и терпеливо.
Половину двенадцатого за "но есть, например, хорошие саундреки к играм, пошли слушать" следует "Да, видимо, я стелю тебе здесь".
В два я сражаюсь с непривычно широким грифом.
В три музыкальная дегустация заканчивается альбомом-ностальгией по девяностым и, конечно, подпеваем Стингу.
В три почти совсем высовываюсь из лоджии, пытаемся определить созвездия на темном, вызвезденном небе.
В четыре залипаю за заезд в NFS - ну как же не.
В пять волевым усилием отправляюсь спать под аккомпанемент боев в сетевой "Star Wars".
Невероятно непривычное ощущение - находиться в свежепостроенном доме, все как будто ненастоящее, игрушечное, тронешь - рассыплется, Корд ужасно отличный, в который раз думаю - ну что за прелесть, куда ни повернись, вокруг какие-то чудеснейшие люди, с утра на кухне готовится так же легко, как и поется, а в метро отлично читается.
А вечером сначала захожу к Феликсу - на еще одну партию, а потом они со славной московской девочкой провожают меня до дома, и заходят ко мне, и гитара, стихи и песни, и делиться прекрасным, и знать, что все правильно.
______________________________________________
Днем я списываюсь с Лосенькой, и она рассказывает про войну, и называет ее войной России с Украиной, и много страшного, и невыносимо жутко - что ты здесь, гуляешь и радуешься, пока там - так, и ничего не можешь придумать, ничем и никому не помочь, и люди бессмысленны и упрямы, и продолжают и продолжают то, что никогда не должно быть даже начато, и путаешься в словах, и никак не понимаешь, как со всем этим быть, ты здесь - а оно там, и хоть садись на поезд и уезжай, хоть в госпиталь, конечно, где-то там найдешь место, где пригодишься - ничего более бессмысленного, но более уместного не видишь, и чувствуешь себя мухой у стекла, и уговариваешь быть разумной, твое место не там, не там - а все твое внутреннее вскидывается: конечно, там - как во всех снах неизменно - откуда ты, замолчи, глупое, ты нужна здесь, и уж точно не нужна никому мертвой - и вот как-то так.
Что делать с детским внутренним ступором "а почему я все еще здесь, а не там", вообще непонятно. Хотя, конечно, все понимаешь про бессмысленность.
И вот что - берегите друг друга, пожалуйста.
Берегите, любите, прощайте, слушайте, и вообще. Самое трудное в конечном счете - это быть человеком.
Берегите друг друга.
вторник, 19 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Мой суммарный опыт работы во всяких штуках составляет почти десять лет. С учетом того времени, когда я работала в ДДЮТе неофициально - почти двенадцать. Не считая всякого мелкого фриланса.
И семь лет учебы в вузах.
Вот когда я это все успела вообще?
Вот вам еще немного прекрасного Жванецкого.
Один из тех текстов, с которыми в голове я живу.
И после того, как не понял сложного и не осуществил, начинаешь открывать простые вещи:
- что спать на воздухе лучше;
- что жить среди зелени лучше;
- что надо поднять упавшего;
- что надо впустить в дом переночевать;
- что надо угостить каждого, кто вошел;
- что надо принести, если попросят;
- что надо заплатить первым;
- что надо сварить бульон для больного, даже чужого;
- что надо не раздражаться на раздражение;
- землю надо любить;
- воду надо любить;
- чистый воздух надо любить;
- бросить лишнее;
- выбросить хлам;
- остаться с одной женщиной;
- смеяться, если смешно громко;
- плакать, если больно, тихо.
- оскорбить может только плохой человек, хороший уйдет от твоей обиды.
- надо восстановить свой род и посмотреть, кто там был, чтобы знать откуда ты;
- не стесняться ходить к врачам;
- ходить на могилы. Смерть есть смерть и до нее какое-то время.
И семь лет учебы в вузах.
Вот когда я это все успела вообще?
Вот вам еще немного прекрасного Жванецкого.
Один из тех текстов, с которыми в голове я живу.
И после того, как не понял сложного и не осуществил, начинаешь открывать простые вещи:
- что спать на воздухе лучше;
- что жить среди зелени лучше;
- что надо поднять упавшего;
- что надо впустить в дом переночевать;
- что надо угостить каждого, кто вошел;
- что надо принести, если попросят;
- что надо заплатить первым;
- что надо сварить бульон для больного, даже чужого;
- что надо не раздражаться на раздражение;
- землю надо любить;
- воду надо любить;
- чистый воздух надо любить;
- бросить лишнее;
- выбросить хлам;
- остаться с одной женщиной;
- смеяться, если смешно громко;
- плакать, если больно, тихо.
- оскорбить может только плохой человек, хороший уйдет от твоей обиды.
- надо восстановить свой род и посмотреть, кто там был, чтобы знать откуда ты;
- не стесняться ходить к врачам;
- ходить на могилы. Смерть есть смерть и до нее какое-то время.
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Сенной рынок - по-прежнему такое место, где, улыбаясь, перешучиваясь и торгуясь, можно за триста пятьдесят рублей накупить себе еды на три дня, включая фрукты-овощи, свежую рыбу и вкуснейший творог. Тем более осенью.
Позавчера в дацане совершается невероятное по силе, свету, доброте и единению, я не могу ничего писать, воздух был пронизан истинным золотом и весь мир в твоем сердце, и нельзя было выйти тем же человеком, что вошел туда.
И случайно встречаю Имичку, и совсем не нужно говорить, и молча ревем обе, как полгода назад на рождественской мессе в Катерине.
А потом - вид на залив из огромных окон, и клубятся над водой облака, и пытаешься уложить в голове мысль о том, что ты и правда здесь живешь.
А сегодня вечером приходит в гости Полиночка - раскрытым цветком, и когда-то успели растрескаться и слететь ее стеклянные коконы, улыбается мягко и говорит важное, и привозит овечку и малахитовые сережки, и кекс, который смотрит, и с ней легко, безбарьерно и мягко.
Набираю воду для чая и рассказываю, как откопала в амстердамском магазинчике винила восхитительную пластинку флойдовских реликтов, и тут Полина спрашивает: "Ты же знаешь, что у них новый альбом осенью выходит?"
Я замираю и медленно поворачиваюсь к ней. "Что. ты. сказала?"
"Новый альбом, "Бесконечная река", релиз в октябре. Он почти целиком был еще в девяностые записан, а сейчас там кто-то с кем-то собрался, я не помню точно, и они его доделали... Эй, эй, ты чего?"
А я стою с этим чайником в руках посередине кухни и шелохнуться не могу, и слезы из глаз текут. Я не могу вербализовать, что чувствую по поводу всего этого, но если бы ко мне вдруг пришел оживший Шекспир и написал мне лично еще один сонет, это, пожалуй, произвело бы на меня куда меньшее впечатление.
Просто так берет и исполняется - даже не мечта - как это назвать - что-то совершенно невозможное, что вообще было бы пределом мечтаний, если бы не было так категорически невозможным.
Как с этим жить-то теперь?
"У тебя вместо потолка звезды" - говорит Полина, - "Их чувствуешь". "У тебя в комнате ветер живет со всех сторон. Как кот, который приходит знакомиться".
А потом в два ночи не спеша разлиновываешь кусок оргалита на доску для го - потому что вдруг позвонил Корд и позвал учиться играть, а твоя, конечно, приедет только с родителями, но камни-то тут и очень хочется учиться, даже пилки все на даче - аккуратно отрезаешь старыми ножницами по металлу, а вместо штангенциркуля - разводной ключ.
Я понятия не имею, как со всем этим жить.
И новый альбом Pink Floyd.
Позавчера в дацане совершается невероятное по силе, свету, доброте и единению, я не могу ничего писать, воздух был пронизан истинным золотом и весь мир в твоем сердце, и нельзя было выйти тем же человеком, что вошел туда.
И случайно встречаю Имичку, и совсем не нужно говорить, и молча ревем обе, как полгода назад на рождественской мессе в Катерине.
А потом - вид на залив из огромных окон, и клубятся над водой облака, и пытаешься уложить в голове мысль о том, что ты и правда здесь живешь.
А сегодня вечером приходит в гости Полиночка - раскрытым цветком, и когда-то успели растрескаться и слететь ее стеклянные коконы, улыбается мягко и говорит важное, и привозит овечку и малахитовые сережки, и кекс, который смотрит, и с ней легко, безбарьерно и мягко.
Набираю воду для чая и рассказываю, как откопала в амстердамском магазинчике винила восхитительную пластинку флойдовских реликтов, и тут Полина спрашивает: "Ты же знаешь, что у них новый альбом осенью выходит?"
Я замираю и медленно поворачиваюсь к ней. "Что. ты. сказала?"
"Новый альбом, "Бесконечная река", релиз в октябре. Он почти целиком был еще в девяностые записан, а сейчас там кто-то с кем-то собрался, я не помню точно, и они его доделали... Эй, эй, ты чего?"
А я стою с этим чайником в руках посередине кухни и шелохнуться не могу, и слезы из глаз текут. Я не могу вербализовать, что чувствую по поводу всего этого, но если бы ко мне вдруг пришел оживший Шекспир и написал мне лично еще один сонет, это, пожалуй, произвело бы на меня куда меньшее впечатление.
Просто так берет и исполняется - даже не мечта - как это назвать - что-то совершенно невозможное, что вообще было бы пределом мечтаний, если бы не было так категорически невозможным.
Как с этим жить-то теперь?
"У тебя вместо потолка звезды" - говорит Полина, - "Их чувствуешь". "У тебя в комнате ветер живет со всех сторон. Как кот, который приходит знакомиться".
А потом в два ночи не спеша разлиновываешь кусок оргалита на доску для го - потому что вдруг позвонил Корд и позвал учиться играть, а твоя, конечно, приедет только с родителями, но камни-то тут и очень хочется учиться, даже пилки все на даче - аккуратно отрезаешь старыми ножницами по металлу, а вместо штангенциркуля - разводной ключ.
Я понятия не имею, как со всем этим жить.
И новый альбом Pink Floyd.
00:15
Доступ к записи ограничен
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 18 августа 2014
Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Ну вот, я вышла из отпуска и уволилась официально. В первый раз за восемь лет так хоп - и нет работы. И никаких детей.
А три года назад я думала, что уже никогда не вернусь в журналистику.
Тот внутренний механизм, который безостановочно выпихивал из меня тексты, замер и осторожно вглядывается внутрь себя: а как именно это все можно сделать правильнее всего? А что ему необходимо? А с чем он готов работать?
Поэтому будет вам один из моих нежно любимых не моих текстов. Вернее, кусок его. Есть такой сатирик Жванецкий, который иногда говорит чертовски созвучно.
Человек может работать потрясающе и бесконечно.
От рассвета и до заката. Становясь все красивее.
От вырастания дома, от вырастания сада, от вырастания животных, от бесконечного труда он становится все лучше, все нечувствительней к усталости, все интеллигентней.
И тут его начинает желать земля. Цветы отдаются только ему.
У плохого человека они не цветут.
Деревья признают его руку, животные идут на его голос.
А он уже не боится металла, не боится машины.
Кран, труба, поршень становятся родными.
Руки начинают чувствовать металл, гайку, сгиб и могут повторить, как было, и повернуть по-новому, сделать воде удобно и сделать крыше удобно, и фундаменту сухо, и дереву влажно.
Руки становятся очень твердыми и очень чувствующими.
Тело не так сильным, как приспособленным.
Когда можешь поднять то, что захочешь, и верно оцениваешь вес.
Руку точно продолжает топор, ключ, мастерок.
Все отполировано. Рукоятка входит в пальцы без зазора.
Сильны те мышцы, что нужны для работы.
Вначале пропадает брезгливость, потом уходит усталость, потом раздражение, и появляется техника.
Кельма, полутерка, сокол приросли к рукам, голова освобождается от того, что делаешь, место тактики занимает стратегия.
Ты уже можешь осуществлять идеи.
Сначала чужие, потом свои.
Новая работа начинается с расспросов.
Всегда найдется человек, который что-то подобное делал.
Человек человеку - совет, способ и инструмент, и все становится понятным, все возможным.
Все распадается на простое.
А три года назад я думала, что уже никогда не вернусь в журналистику.
Тот внутренний механизм, который безостановочно выпихивал из меня тексты, замер и осторожно вглядывается внутрь себя: а как именно это все можно сделать правильнее всего? А что ему необходимо? А с чем он готов работать?
Поэтому будет вам один из моих нежно любимых не моих текстов. Вернее, кусок его. Есть такой сатирик Жванецкий, который иногда говорит чертовски созвучно.
Человек может работать потрясающе и бесконечно.
От рассвета и до заката. Становясь все красивее.
От вырастания дома, от вырастания сада, от вырастания животных, от бесконечного труда он становится все лучше, все нечувствительней к усталости, все интеллигентней.
И тут его начинает желать земля. Цветы отдаются только ему.
У плохого человека они не цветут.
Деревья признают его руку, животные идут на его голос.
А он уже не боится металла, не боится машины.
Кран, труба, поршень становятся родными.
Руки начинают чувствовать металл, гайку, сгиб и могут повторить, как было, и повернуть по-новому, сделать воде удобно и сделать крыше удобно, и фундаменту сухо, и дереву влажно.
Руки становятся очень твердыми и очень чувствующими.
Тело не так сильным, как приспособленным.
Когда можешь поднять то, что захочешь, и верно оцениваешь вес.
Руку точно продолжает топор, ключ, мастерок.
Все отполировано. Рукоятка входит в пальцы без зазора.
Сильны те мышцы, что нужны для работы.
Вначале пропадает брезгливость, потом уходит усталость, потом раздражение, и появляется техника.
Кельма, полутерка, сокол приросли к рукам, голова освобождается от того, что делаешь, место тактики занимает стратегия.
Ты уже можешь осуществлять идеи.
Сначала чужие, потом свои.
Новая работа начинается с расспросов.
Всегда найдется человек, который что-то подобное делал.
Человек человеку - совет, способ и инструмент, и все становится понятным, все возможным.
Все распадается на простое.