Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Посмотрела фильм «Человек дождя».
Наверное, так бывает. Очень часто. Когда в жизни появляется человек. В твоей жизни. Возможно, никак с тобой не связанный, а возможно – родственник или когда-то близкий. Которого ты, может быть, и не хотел бы видеть, но так получилось. И он почему-то становится равноценным тебе. Равновеликим.
Сначала ребенок осознает себя.
«… Отчетливо помню, как первый раз в жизни увидел себя в ртутном стекле. Я ничего не понимал. Мне казалось, что вся эта комната, тихая музыка, полоса света на полу и окно во двор — это и есть я. Я — это всё, что вмещается в зрение и слух. Но, оказывается, я — это что-то отдельное, мутное и ничтожное, а кто-то другой — огромен, прекрасен, велик и пренебрегает мной…». Вадим Назаров
Потом он начинает понимать, что другие люди – тоже люди. Гипотетически – такие же, как он. Гипотетически – потому что все равно «я» остается мерой всех вещей. Не человек, нет – «я». Своя, личная парадигма мира, собственные синтагмы. Есть «я» и есть «другие». Ничего среднего. В принципе, этого осознания вполне достаточно, чтобы прожить жизнь.
А иногда появляется то самое существо. Которое оказывается равноценным. Глазами которого ты внезапно начинаешь видеть мир. Нет, это не попытка понять, это не разбирание на законы и закономерности, это не заглатывание чужих мыслей. Ты просто видишь его мир. И он вдруг оказывается таким же важным, как твой.
Одноглазые люди видят плоский мир.
Снять трехмерность можно только двумя камерами одновременно.
Мир, который видят двое, приобретает объем.
Наверное, так бывает. Очень часто. Когда в жизни появляется человек. В твоей жизни. Возможно, никак с тобой не связанный, а возможно – родственник или когда-то близкий. Которого ты, может быть, и не хотел бы видеть, но так получилось. И он почему-то становится равноценным тебе. Равновеликим.
Сначала ребенок осознает себя.
«… Отчетливо помню, как первый раз в жизни увидел себя в ртутном стекле. Я ничего не понимал. Мне казалось, что вся эта комната, тихая музыка, полоса света на полу и окно во двор — это и есть я. Я — это всё, что вмещается в зрение и слух. Но, оказывается, я — это что-то отдельное, мутное и ничтожное, а кто-то другой — огромен, прекрасен, велик и пренебрегает мной…». Вадим Назаров
Потом он начинает понимать, что другие люди – тоже люди. Гипотетически – такие же, как он. Гипотетически – потому что все равно «я» остается мерой всех вещей. Не человек, нет – «я». Своя, личная парадигма мира, собственные синтагмы. Есть «я» и есть «другие». Ничего среднего. В принципе, этого осознания вполне достаточно, чтобы прожить жизнь.
А иногда появляется то самое существо. Которое оказывается равноценным. Глазами которого ты внезапно начинаешь видеть мир. Нет, это не попытка понять, это не разбирание на законы и закономерности, это не заглатывание чужих мыслей. Ты просто видишь его мир. И он вдруг оказывается таким же важным, как твой.
Одноглазые люди видят плоский мир.
Снять трехмерность можно только двумя камерами одновременно.
Мир, который видят двое, приобретает объем.
