10.07.10
13:17:31
Здравствуй, родная. Ты спрашиваешь, что у меня нового. Ну а что я могу тебе ответить? Самое большое событие последних дней – это то, что я узнала, что странные ночные птицы, которых я в детстве считала огромными бабочками и побаивалась, а потом успокоилась убеждением отца, что в этих птицах ничего странного нет, оказались вчера ночью, когда я залезла на крышу с фонариком, летучими мышами. Удивительно, правда - я всю жизнь мечтала увидеть летучую мышь на воле, а все это время целая колония жила у меня под крышей. Как всегда: то, что повсюду ищешь, оказывается непозволительно рядом.
Вот и все. Ну, еще ездила купаться и кормить коров с прекрасными глазами. Негусто, верно? В основном я читаю, и побочный эффект, как видишь – всего лишь обострение графомании, вот и пишу тебе письмо за письмом.
Вообще, ты знаешь, в последнее время я все реже и реже рассказываю кому-то о себе. Наверное, это от того, что перестала считать эти сведения хоть что-то значащими и имеющими какой-то реальный смысл. Смысл имеет данный момент, а искупленное, пережитое, сотню раз переплавленное и выученное прошлое – что оно может значить, кроме исправно выполняемой функции бесполезного сувенирчика: его можно достать, отряхнуть, осмотреть со всех сторон и вспомнить человека или место, которое он напоминает. Иногда мне хочется стать чистым листом – той формы, опаленности, бумаги, что есть сейчас, что сформировали двадцать лет жизни, но без единого упоминания об этих двадцати годах, без лишнего никчемного груза, чтобы налегке лететь дальше. Это как «сознание ученика», помнишь? Из всего совершенного выходить с полученным опытом, но без гордости и без чувства вины. Прекрасно, не правда ли? Ну и еще, наверное, не в последнюю очередь мне мешает то, что я так кардинально я изменилась в последние несколько лет, и прошлое кажется отвратительно чужим, не имеющим ко мне никакого отношения, просто привешенном кем-то хвостом. Я помню его, но с трудом вспоминаю, что в нем была именно я. А настоящее... Да, что-то происходит. Но вещественная сторона кажется настолько крохотно мизерной по сравнению с внутренней. Вернее, она не имеет для меня никакого существенного значения.
Кто-то говорил, что я слишком увлеклась жизнью. Мне кажется, напротив: я слишком оторвалась от реальности. Особенно здесь, на даче, когда я еще и физически оторвалась от мира.
О, милая, ты бы знала, как иногда хочется остаться здесь навсегда, зарыться с головой в свои книги, читать, только читать и читать, да еще и гулять на рассветах, отгородить свою ясность, никого больше никогда не видеть, только писать тебе длинные письма, одно за другим, и танцевать ни для кого, для мира вокруг, как никогда еще не танцевала…
Забудь. Может, это просто потому, что в городе слишком много проблем. Нужно найти еще одну работу, а это почти немыслимо при учете моей занятости и желания оставить время на друзей и книги. А работа ужасно сильно нужна. Да и еще…
Вот видишь, какие банальные и простейшие объяснения легко придумать ко всему, что нам кажется великим и важным. И, заметь, как только я это выдумала, эта составляющая из десятка равноправных стала весомее, важнее, обрела объем и форму, может, даже и вовсе заслонила весь остальной букет причин. Понимаешь мое неприятие слов?
Ладно, это все неважно. Прости, это было ужасно глупое, путаное письмо, только что хотела его удалить, но решила, что это будет нечестно. Меня просто слишком взволновала книга.
Пойду, налью себе еще молока. От тех коров с прекрасными глазами.
Пожалуйста, береги себя.
Твоя Кэти