Я часто говорила, что выросла по ту сторону кулис. Сцена в принципе чудовищную часть моей жизни была самой важной ее частью. И принцип "the show must go on", кажется, впитался в кровь намертво.
С температурой ли едва ли не под сорок, с растянутыми ли ногами, которыми едва передвигаешь, со сломанной ли рукой, с любыми трагедиями за плечами, в тот момент, когда человек, которого ты любишь, лежит в реанимации... Ты выходишь на сцену, улыбаешься и танцуешь. Ты выкладываешься целиком, ты берешь откуда-то силы, ни один зритель не заметит фальши. Потому что ее нет. И тебя нет тоже. Ведь the show must go on.
На самом деле, этот принцип, перенесенный на жизнь еще лет десять назад, часто, слишком часто вел к ужасным глупостям, к перегибам, к вещам, которые я вообще не хочу вспоминать, дабы не сомневаться в сохранности моего рассудка).
Но это он давал колоссальные силы, которые берутся ниоткуда, когда уже давно нет сил двигаться, пусть даже нет желания жить, что-то делать, куда-то рваться, что-то исправлять... Но the show must go on. И ты встаешь и идешь. Автоматически отключаются вопросы "зачем", "ради чего", "почему я" и прочая рефлексия, подключаются какие-то непонятные физические резервы. Тебя тут вообще нет. The show must go on, тебя никто не спрашивает.
И это вытаскивает. Всегда вытаскивает.
Текст