Знаешь, сестренка, я вот сижу за столом, играюсь с пустой красивой бутылкой из-под виски и думаю, что бы с ней сделать такого.
И из головы не выходит тот день, когда ты зашла ко мне на часик, а осталась до утра, и мы безбожно креативили, делали красоту из бутылок, книжный столик и чего-то еще, я пролила воск на ковер и мы много говорили.

А еще немного позже, когда ты ставила на мой ноут мою первую убунту, а потом мы ели пиццу на граните Невы и ветер трепал волосы.

Знаешь, если я и жалею о чем-то в своей жизни - так это о том годе, когда ты жила в Питере. Мы ведь виделись всего несколько раз, было так очевидно, что ты же не уедешь, просто не можешь уехать, потому что... ну потому что.

Ты моя единственная сестра. Ты единственный человек, с которым я говорю о всех без исключения важных вещах на одном языке. И да, единственный, с кем я прожила почти две недели бок о бок и ни разу не захотела вынести твоей головой дверь)

В голове не укладывается, насколько мы с тобой "об одном".

Знаешь, иногда мне кажется, что мы ведь говорили с тобой об этом и о том, были там и здесь и вообще недавно только виделись, а оказывается, совсем нет.
А первое, что вспоминается из реального - хлипкий древний автобус за смешные деньги, которые всегда наскребали мелочью, "Моцарту видней" в твоем плеере, "Смилла и ее чувство снега" через плечо и в центр города по жаре, то место, где еще были видны развалины красного кирпича.

Знаешь, мне ведь столько надо тебе рассказать, а еще о большем - мне надо спросить тебя.

Знаешь, а я все-таки научилась готовить из ничего и с кучей специй, и соусы.

Знаешь, "и чем больше асфальт вне себя от оспин, тем юбка длинней и острей каблук".

Знаешь, а давай я тебе лучше настоящее письмо напишу?

Иногда мне жутко думать о том, что ты так насовсем так далеко. Я ведь до сих пор не ушла от мысли, что ты будешь жить в Питере.

Мне чертовски тебя иногда не хватает. До слез просто.
Я люблю тебя.