Пять часов я провела вчера, отвозя детей, причесывая детей, одевая детей, успокаивая детей, репетируя с детьми, улыбаясь детям, нервничая с детьми, ожидая с детьми, подбадривая детей и так далее, и тому подобное - терпение, терпение, терпение и спокойная улыбка, хотя организаторов, по совести, стоило бы лишить всех полномочий за такую организацию - финишем было часовое ожидание в маленьком душном помещении без воды, в котором нельзя шуметь и даже разговаривать в голос, один педагог и десять человек детей.
В конце голова разболелась так, что при любом движении было ощущение, что ее кромсают на кусочки под прессом, но терпение из количества перемахнуло в качество и стало настолько абсолютно принимающим и спокойным, что это уже, в сущности, совершенно не волновало.

Вчера я ехала в большой маршрутке, впервые за год высунувшись в открытое окно. Вчера я долго бродила по дворам и улочкам вокруг Владимирской, сняв шляпу и чувствуя, как волосы пропитываются понемногу мелким дождем.

Вчера я в четвертый раз была на "Доме, который построил Свифт".

Сущностно слезы - которые настоящие - это когда в тебя входит что-то, что куда больше тебя - будь то горе, счастье, понимание или вообще мир целиком. Естественная реакция организма на то, что тебя только что растянули до размеров мироздания (или, во всяком случае, существенной его части).
После них всегда приходит полнота, к которой слово "счастье" подходит всего лишь постольку-поскольку.

Вчера я впервые в жизни заснула прямо на неразобранном диване, во всей одежде, свернувшись калачиком. Мне снилось солнце, ягоды прямо с куста, семидесятилитровые рюкзаки, велосипеды по тропинкам, густая листва. Проснулась только в семь утра, расстелила диван, переоделась и снова заснула.
Проснулась под солнце, птиц и "Если бы не ты", уже полчаса играющую на повторе в качестве будильника.

Я невероятно, беспредельно, всеобъемлюще счастлива.
Здравствуйте.