Вот тебе целую ночь снится "Наш Высоцкий", думаешь - ну в самом деле, уже полгода же обещаю заехать и все никак, и еду к Мишеньке Новицкому в гости, у него дома, как обычно, невообразимый хаос, пестро и ужасно уютно, и Сампсониевский из окон, пьем чай, рассказывает про горы и показывает новые картины, потом вдруг - слушай, а станцуешь Маргариту на юбилейном моем в театре Эстрады? Ну и вообще в спектакле поучаствуешь?
Я смеюсь и соглашаюсь, потому что Миша - один из тех людей, которым я всегда помогу с радостью.
Выводит на крышу, и Петроградка под ноги. Мягкие балетки на резине держат отлично, ветер и солнце со всех сторон, по "конькам" - почти бегом.
Дарит на прощание диск "Нашего Высоцкого". Тебе положено, говорит, ты в титрах.
А от него до дома на роликах оказывается всего ничего.

Или выезжаешь на залив, далеко за Кронштадт - а лед уже почти совсем-совсем сошел, оставшийся сыплется филигранной ломкостью, со звоном и шорохом, волосы пропитываются дымом и смехом, цветет мать-и-мачеха и сумасшедше пахнет весной, а с собой клечатый плед и чай, и губная гармошка, и сосиски, конечно же, и всякого.

Этого всего так много, что совсем никаких слов, хочется молчать, смеяться и фотографировать.

Иногда нахлестывает темнота, но это редко и неизбежно. Тогда я замолкаю вовсе и делаю хоть что-нибудь. Или иду и ложусь спать.
А в общем - весна, anyway.

Новые сосновые ветки расставлены по вазам.