Окей, я проглотила вчера "Судьбу человека" Шолохова. Окей, я прожевала вчера-сегодня Платонова.
Но когда я дошла до книжицы "Это мы, господи" какого-то писателя, получившего за нее премию Солженицына, это было уже слишком. Потому что много страниц подряд там безостановочно детально расписывалось, как отстреливают, мучают, как отваливаются отмороженные пальцы, как разрывают на части живое, что ты чувствуешь, когда умираешь от тифа, сброшенный с нар в концлагере в... Впрочем, хватит.
Безостановочно. Подряд. Только это.
Вот тут я не выдержала. Вернее, не выдержало сознание, потому что в какой-то момент я просто перестала понимать написанную речь, в прямом смысле. Я читаю буквы и мозг отказывается собирать их в смысл, вообще. Мне понадобилось пять глав "Мора, ученика Смерти", чтобы вернуть вообще способность читать. При этом первые две из них я вообще просто скользила взглядом по строчкам, не понимая, о чем они написаны.
Так вот. Поймите правильно. Я много читала о Великой Отечественной, я много читала про блокаду - и художественного, и исследовательского, и воспоминаний. Для меня не является открытием ни одна строчка из того, что я прочитала за эти два дня, ни на каплю. Я постоянно, с начальной школы живу с фоновым воспоминанием обо всем этом. Война снилась мне бессчетное количество раз, и ничего красивого в этих снах не было.
Но. Я не могу вот это читать. Тем более в таких количествах. Я переживаю на себе все, о чем читаю, я не умею отключать эту опцию. Я захлопнула книжку полтора часа назад, и до сих пор тяжело соображаю, у меня подрагивают руки и вообще мое состояние довольно далеко от нормального.
Я не понимаю, зачем мне это читать. Я не вижу там ничего, чего я бы не знала и что мной бы периодически не переживалось внутри себя. В моих категориях оценки это вообще не является литературой.
Так вот, в моем списке литературы к летнему экзамену около двадцати пяти книг подобного содержания.
Понятия не имею, как мне к нему вообще готовиться.