"Но город спасется, пока трое из нас продолжают говорить с Ним"
- Пли! - заорал мальчишеский голос из кустов, и с нескольких сторон в старуху на ступеньках полетели снаряды, тщательно состряпанные из кусочков пакли, травинок и мелких обломков хвороста. Старушка чуть прикрыла глаза, снова раскрыла широко, с неизменной улыбкой собрала в ладонь мусор с подола и сдунула на дорогу. Из кустов донесся разочарованный вздох. Астрид, проходя поодаль с вязанкой дров, снисходительно покачала головой. Пожалуй, не найти такого жителя деревни, который хоть раз бы не попытался вывести из себя улыбающуюся старуху. Сколько раз и она сама ребенком дразнила ее, подначиваемая ватагой ребят - любому из них по одиночке подойти с недобрым к этой старой женщине было совестно. Но ни разу никому не удалось увидеть, как та сердится, угрюмится, ругается; все, чего можно было добиться - изменения тональности улыбки.
Не было такого дня, чтобы на крутых ступеньках на вершине холма, заканчивающегося скалой, на склоне которого и выросла деревня, не сидела бы и не улыбалась эта сумасшедшая женщина. Никто не знал, где она живет, не очень было понятно, чем она питается, кроме скромных подношений сердобольных хозяек. Количество шуток и частушек, сочиненных про нее, перерастало все возможные пределы, старуха давно стала притчей во языцах. Поговаривали даже с каким-то едва проступающим древним суеверным страхом, что она сидит здесь с того самого дня, как на склоне вырос первый дом, и пока она улыбается там, на вершине холма, деревенька схоронена от несчастий. Вообще всякого вздора болтали.
Астрид еще раз покачала головой, прикрикнула на рассыпанных по кустам детей и пошла дальше.
________
Через пару месяцев ночью в избу постучали. Отворив дверь, Астрид увидела на пороге незнакомого низенького старичка, почти карлика.
- Скончалась. - карлик показал рукой на двух высоких мужчин в белых одеждах, молча несущих по пустой темной улице что-то среднее между гробом и лодкой.
Астрид схватила попавшийся под руку плащ и подбежала к ним. Из странной конструкции ее осветило знакомой улыбкой, и она сразу узнала улыбающуюся старуху. И остановилась в растерянности. А как же теперь они все остались без нее? Астрид подалась было вслед уходящим, но перед ней снова возник карлик
- Тебе еще не туда.
И, сняв шляпу, последовал за лодкой.
Астрид осталась на пустой улице одна. Постояв немного в нерешительности, она повернулась спиной к странной ушедшей процессии и пошла в противоположную сторону. Тишина в деревне была какой-то особенно мертвенной. Женщина медленно шла вдоль изб, огородов, кособоких плетней, загонов для скота. Где-то лениво переступала копытами лошадь, поскрипывали деревья. Завтра все проснутся, а улыбающейся сумасшедшей не будет. Совсем не будет. И каждому станет холоднее, как ей сейчас в плаще на пороге утра.
Сама того не заметив, Астрид дошла до крутых ступенек, на которых всю ее жизнь сидела старуха. Растерянно оглянулась и опустилась на ту, которая, казалось, еще хранила тепло покойной. Подняла глаза. От ее ног, ниже и ниже по холму скатывалась спящая деревушка, в предутренней тишине она не слухом - сердцем услышала, как каждый из ее односельчан беспокойно ворочается в теплой постели. Услышала едва колышущее воздух напряженное гудение десятков потоков мыслей. Почувствовала в себе каждое неспокойное сердце. Небо наполнялось предчувствием зари, но раскинувшийся воздух шаг за шагом скрадывала темная, тяжелая тревога. Вся деревня, как складной домик, легла в ее грудную клетку и заполнила собой доверху, по мышцам разлилось тепло и незнакомая бездетной женщине материнская сила защиты.
Астрид улыбнулась, и ее лоб мягко прорезали еще не прожитые морщинки. В ту же минуту каждый спящий вздохнул глубоко и умиротворенно. Тяжелая тревога водой сбежала с холма и ушла в землю.
По утренним, залитым солнцем улицам, сталкиваясь с прохожими и смеясь, ватага детей в бесчисленный раз с гиканьем пронеслась мимо неизменно улыбающейся старухи.