Всегда поражает, как меняется воздух перед грозой. Еще до того, как запахнет озоном, далеко до того, как потемнеет небо, налетит, пригнет деревья к земле ветер, взметнутся пылью дороги.
До этого еще очень далеко.
Сначала, еще под ясным небом, воздух станет каким-то совсем прозрачным и неподвижным, замрет - не стеклом, отсутствием стекла.
И уже точно знаешь: будет гроза.

_______________________________

В моей даче нет ничего особенного. Здесь нет речки и леса под рукой, за живописными видами полей довольно далеко ехать, да и вообще тут местами довольно болотисто.
У нас нет красивого ухоженного участка, помидор в теплицах и желтеющих к августу тыкв, пестрящих однолетками и многолетками клумб и горок, ровных густых лужаек. Нет даже настоящей, правильной бани. Даже шашлыки мы почти никогда не делаем.

У нас есть довольно заросший участок, непонятно где переходящий в окружающий подлесок, который закрывает нас от остального садоводства. Высокие ели, которые мы очень любим. Наш небольшой островерхий "домик-пряник" с маленькой верандой, крыльцом и балконом. Кухня, сарай-мастерская, псевдобаня. Пара чахлых грядок с укропом-петрушкой, которые каждое лето упрямо воскрешает бабушка. Дикорастущие остатки пары клумб.

Но это моя земля обетованная. Мое место силы.

Самая главная часть моего детства и точка моего соприкосновения с живым. Земля, которую я знаю, понимаю и чувствую, и потому - люблю. Место, где я училась самому важному, да и продолжаю учиться.

Под нашей крышей живет колония летучих мышей, каждый вечер к кухне приходят ежи, вокруг дома рассыпаны светлячки, под домом живут ящерицы, прилетают дятлы, ветютени, цапли, ястребы и сотня мелких безымянных птиц, через участок раньше жила лиса, в прошлом году под крышей белка растила бельчат, в канавы заплывают тритоны. Нужно быть тихим, внимательным и терпеливым, чтобы все это узнать.
Три дуба, почти моих ровесников, посадил мой отец. Два клена и каштан - уже я.
А в августе ночами над тобой распахивается космос.
И все самое настоящее.

- Почему ребенка нужно вывозить на природу? - спрашивает нас как-то господин Камнев.
Аудитория молчит, я несмело поднимаю руку.
- Потому что... Чтобы он учился различать.
Я говорю что-то про оттенки зелени и огромность неба, открытые пространства и неповторяемость, понимая, что совсем не могу сформулировать свою мысль. Господи Камнев слегка склоняет голову на бок и кивает.
- Слушайте свою коллегу. Она многое понимает.
И сам говорит что -то про столкновения маленького человека и беспредельной огромности мира. Про то, как этот мир требует найти место в нем.
Не так я говорю.

Ты стоишь перед Балтийским морем. Или горами. Перед огромностью, от одного только края осознания которой у тебя слезы на глаза наворачиваются.
И здесь, теряя себя, ты в то же время находишь себя точнее и глубже, чем где угодно еще.
В непрерывной связи со свершающимся вокруг тебя живым миром.