Но, в сущности, ничуть не жалею.
А Авроре хорошо подлечиться и возвращаться скорее домой.
До острова меня везут на моторной легкой лодочке, я сижу прямо на носу, скрестив ноги. Озеро Вуокса - огромное и все усеяно островами, плывем долго-долго и извилисто, однажды проходим прямо сквозь камыш. Острова - самые что ни на есть карельские - иногда несколько огромных, наваленных друг на друга камней, из которых растет пара сосен и береза, иногда - огромная плоская каменная глыба, несущая прямо на себе кусок леса. Осень только чуть трогает деревья - полутонами желтое и красноватое, чистый Левитан и немного от Рериха - сколько покоя здесь. Вода то идет волнами, то рябью, то - словно крупной рыбьей чешуей, в некоторых местах совсем гладью. Кажется, готова плыть тут бесконечно.
На причале встречают Миша и Лена, радуются и обнимают, ведут в наш домик (прямо домик, ой-ой, как цивилизованные люди - Миша как музыкант в фаворе, да и на центральном острове просто негде ставить палатки - либо камни, либо стремительный уклон, либо камни и стремительный уклон), в домике головокружительно пахнет деревом, и фонари со свечками.
Остров Федор, который достается нашей "бригаде", светел и крут - центральная его полянка возвышается высоко-высоко над озером. Ребята отличные, я смягчаю мишины углы, как могу - с непривычки работать с ним очень сложно, а они видят его впервые в жизни - кажется, все выходит и никто не остается обижен. Мы вычищаем берега почти до идеала и рекультивируем места свалок - сердце радуется. Диссонанса в мире становится на капельку меньше.
Вова раскачивает качели так, что дыхание перехватывает и хочется смеяться - это восхитительное ощущение какого-то - не могу подобрать слова ближе, чем "всесилие", но не власти - а восторга и отсутствия границ.
Вечером после общего стола мы никого не зовем к нашему костру - люди приходят сами - сначала трое, потом шестеро, в конце-концов - около тридцати. Мне как-то заходит и работаю вместе с Мишей - или обыгрываю танцем, или подыгрываю на губной гармошке, если тональность совпадает, или веду вторую мелодию голосом - просто нараспев. Не то чтобы я разделяла этот формат почти-концерта, мне ближе концепт карнавала, у которого нет зрителей, только участники, но и это тоже имеет право на жизнь.
Уже мы закончили и у костра остались только самые стойкие - я выношу поющую чашу, и здесь тоже она идет по кругу - я благодарна этим людям, которые от чистого сердца делают хорошее дело, и это мой способ сказать "спасибо". Они совсем-совсем другие, чем лесные жители, что так же принимали чашу по кругу две недели назад, и я немного волнуюсь, что они окажутся совсем не в тон - но лица меняются, когда чаша вибрирует на ладони - у всех по-разному, но каждый вдруг открывается и захлестывает глубиной и какой-то непосредственностью - вот он, сам на ладони. Эти лица я бы фотографировала.
После бани, растопленной выше ста - плыть в холодном темном озере и действительно - ощущение, как будто заново родился.
Почти все уже уснули - я сижу на краю причала, передо мной озеро и все обнимает огромное звездное небо, просвечивающее через брюхо Млечным путем. Тишина кажется абсолютной - и вдруг в этой тишине и наполненности падает звезда. Я много, очень много раз видела падающие звезды, но никогда ничего похожего.
Она начинает полет с самой маковки неба и прочерчивает длинную тонкую полосу почти до самого чуть светлеющего по краям горизонта. Никогда не понимала - как можно успеть загадать желание на падающую звезду - ни эту можно было бы успеть и парочку. Но я только замерла в восхищении и подумала, - "Боже, как невероятно красиво".
И все это правильно - пусть все будет так, как должно быть.
Тишина стелется по ночной огромной Вуоксе, дышат над головой мириады звезд и все небо насквозь тонкой линией прочерчивает падающая звезда.
Сентябрь подходит к концу.