Сегодня я ничего не пишу про работу, потому что на работе все шутят про курс рубля, говорят про курс рубля и пишут про курс рубля.
Собирались открывать шампанское, когда евро пробъет сотню. Так и не открыли, правда, все работали.
Сегодня мой любимый человек - это твиттер NASA. Там всем плевать на курс рубля.
Ужасно надоело просто уже.
То есть, по правде говоря, я до глубины души не испытываю вообще никаких эмоций по поводу курса рубля.
На улице светит солнце. Отлично.
На улице шторм. Отлично.
Я могу купить евро за сорок рублей. Ок.
Я могу купить евро за сто рублей. Ок.
Штука в том, что я вообще плохо воспринимаю идею денег и обязательность связки ее с моей жизнью.
Я так и не научилась даже воспринимать зарплату как что-то, что следует из моей работы. Я делаю какие-то крутые полезные штуки, а параллельно мне почему-то еще дают денег, на которые я могу есть, ездить, учиться и кататься на лошадках. Отлично.
Я, в общем, уверена, что на кусок хлеба мне так или иначе что-то будет. Совсем на улице я тоже останусь вряд ли.
А все остальное - это приятные бонусы. Есть - отлично. Нет - ну и ладно.
Я хорошо помню, что такое жить впроголодь. В моей голове это не формулируется, как беда. Некоторая данность жизни.
Потому что все это вообще неважно.
Да, я, очевидно, не поеду этой весной в Италию, куда так давно хотела. Явно вряд ли поеду в обозримом будущем в свою Норвегию. Ну ок, когда-нибудь потом. Потому что я отлично знаю, что все дело в приоритетах, и если что-то очень захочешь сделать, захочешь больше, чем все остальное в жизни, то сделаешь. Тем более такие близлежащие, в сущности, мелочи.
В моей голове нет мысли о том, что какой-то уровень жизни является нормальным. А то, что ниже - хуже. Или даже то, что выше - лучше. Только декорации, в которых происходят действительно важные вещи.
Самое забавное, что я даже не преувеличиваю сейчас.
Все это вообще, абсолютно, до смешного неважно.
что рассказал шанкар своему другу раджу, когда вернулся домой
[иннокентию всеволодовичу]
когда я прилетел, раджу, я решил: эти люди живут как боги
сказочные пустые аэропорты, невиданные дороги
целое стекло в окне и фаянсовый унитаз даже в самой простой квартире
счастливы живущие здесь, сказал, как немногие в этом мире
парки их необъятны, раджу, дома у них монолитны
но никто из их обитателей не поет по утрам ни мантры,
ни киртана, ни молитвы
вроде бы никто из них не лентяй, ни один из них не бездельник -
но они ничего не делают, кроме денег
кроме денег и денег, раджу, как будто они едят их:
только пачки купюр рекламируют на плакатах
представляешь, раджу, ни грязи, ни нищеты, но вот если большая трасса -
то во всю длину вдоль нее щиты, на которых деньги и даже - груды сырого мяса
кроме денег, раджу, как будто чтобы надеть их:
нанимают чужих людей, чтоб заботились об их детях
кроме денег, раджу, но как попадется навстречу нищий или калека -
так глядят, будто он недостоин имени человека
кроме денег, но не для того, раджу, чтоб жене купить на базаре
дорогих украшений или расшитых сари
а пойти и сдать в банк, и соседям служить примером -
и ходить только в сером, и жена чтоб ходила в сером
женщины их холёны, среди старух почти нет колченогих, дряблых
но никто из мужчин не поет для них,
не играет для них на таблах
дети их не умирают от скверной воды, от заразы в сезон дождей или черной пыли,
только я не видел, чтоб они бога благодарили
старики их живут одни, когда их душа покидает тело -
часто не находят ничьей, чтобы проводить ее захотела
самое смешное, раджу, что они нас с тобой жалели:
вы там детям на хлеб наскребаете еле-еле,
спите на циновке, ни разу не были ни в театре, ни на концерте -
люди, что друг другу по телефону желают смерти
я прожил среди них пять дней и сбежал на шестые сутки -
я всерьез опасался, что навсегда поврежусь в рассудке
и моя сангита аж всплеснула руками, как меня увидала:
принесла мне горячих роти и плошку дала
что с тобой, говорит, ты страшнее ракшаса, бледнее всякого европейца,
я аж разрыдался, раджу, надо ж было такого ужаса натерпеться
В. Полозкова
2 мая 2014.