Почти двенадцать часов работы, я так чертовски устала, до тяжести, и спина совсем не хочет ничего на этом свете видеть.
А потом - маленькая комната, стилизация врат Тории, гладкие доски настилом по краю и подушки, а посередине - мелкая светлая галька и несколько больших гладких камней - визуальный намек на сад камней, только по нему можно ходить ногами, босыми ногами по настоящей гальке, и пересыпать руками, какой же я чертов кинестетик, это же без преувеличния блаженство, самое настоящее. Дроу сидит, скрестив ноги и говорит, я хожу по гальке, и больше никого, и тишина, и всю усталость как рукой снимает.
Все еще не могу рассказывать про вчерашний прекрасный Новгород, хотя казалось бы. Только сегодня, среди общего кипеша время от времени мысленным взором снова вижу в деталях - опадающий, сияющий синим от голубого неба снег, мягкое дерево изб и церквушек, живыми изгибами ложащиеся вверху ветви сосны и ее теплый, красноватый ствол, запах старого-старого дерева, распахнувшиеся все еще белые поля и белый монастырь вдалеке, оранжевые лучи заходящего солнца на крыше церквушки - долго, долго еще могу рассказывать, до деталей, все стоит перед глазами, до ощущения и запаха.
И становится хорошо.
Укутываюсь в любимый длинный белый свитер с горлом, тону в своем кресле-мешке и слушаю мантры.
Кто бы я был, если бы не умел по-настоящему отдыхать.