На днях по некоторым делам просматривала старые записи - с удивлением поняла, что, например, с Лешей познакомилась почти пять лет назад, с Рос - где-то семь, с Васей - больше девяти.
Мысль о времени, которое вроде как умеет куда-то идти, ставит меня в ступор.
Мысль о том, что ты, вероятно, общаешься с людьми в какой-то длительности. Впрочем, на восприятие оно так и не накладывается.
Пролистала одну очень, очень старую переписку - пожалуй, первую важную.
Очень много нервной, болезненной искренности - из которой делеко потом вырастет та спокойная правда, которая - свобода моя.
Вообще, конечно, очень странно читать такие чужие, но вроде как когда-то твои слова. Откуда что взялось? И в лоб бы дала, конечно, за многое. Ой, за многое.
Впрочем, и через столько лет я по-прежнему забываю все и везде, бесконечно люблю и ценю музыку и делаю тысячу дел.
По ночам зато стала спать и относительно беречь себя. Нет, серьезно, я страюсь по мере характера).
В словах, которые были написаны когда-то в семнадцать, столько нервного напряжения, столько эмоций на надрыве, на изломе, столько внутреннего беспокойства, неуверенности и неустроенности - вывернутый наружу нерв - что меня на какой-то момент накрывает эмоциональной волной из того уже давно не моего прошлого.
Потом я думаю, все же как хорошо, что я по-прежнему люблю всех, кого люблю, иду на кухню готовить имбирный напиток со специями и обратно беру в руки Достоевского. Вихрь эмоций, когда-то мой, снова отступает.
Это не про то, что я что-то потеряла за эти годы. Просто это нервное и хаотичное, рябь на воде, уходит в глубину и становится другим. Совсем другим.
По большому счету, в данный момент моей жизни это и называется счастьем.