Пока думаю Бьянку, вдруг поняла вот еще что.
Всем тем персонажам, которых я делаю долго и кропотливо (кроме, пожалуй, Элли), я щедро отдаю всю или почти всю ту меру боли, которая есть во мне. Но, конечно, не даю той легкой и связной выработанной системы миропонимания, которая позволяет мне с ней справляться (вернее, с ней жить) - потому что, в сущности, это и есть я.
Поэтому им на самом деле почти всегда приходится уходить в те или иные формы фанатизма - правды, мести, преодоления, служения, отрешенности - мало ли вариантов. Это еще не фанатизм как таковой, но уже на грани. Потому что другого пути справляться с болью кроме как стать стрелой, я им не даю. Вернее, не даю такого, который мог бы справиться целиком. Не специально, я даже не обращала на это внимания.
Но не передать эту боль персонажам я не могу просто потому что иначе мне будет неинтересно играть.
Потому что это боль дает миру глубину, как вижу это я.
Такие дела.
Надо что-то придумать, что ли)