Кусок рефлексии (хохо, давненько я тут этим не баловалась) про взаимоотношения с людьми вокруг в ретроспективе.Как-то в разговоре с Рос смеялась - мол, в том возрасте, когда многие подростки выбиваются из сил, чтобы быть не такими, как все, я страстно мечтала быть, наконец, как эти самые все. Потому что всей этой инаковостью я уже много лет как была по горло сыта. Но "как все" у меня все равно категорически не выходило, несмотря на все искренние старания.
Чуть позже упоротые соционикой люди уверенно типировали меня в Гексли, пока я щебетала без умолку, флиртовала во все стороны разом, улыбалась приблизительно всегда и все такое прочее.
Определения вроде "Кэтичка как оружие массового поражения" взялись откуда-то оттуда, из времени, когда впервые моя страстная потребность быть принятой к моему удивлению удовлетворялась. Я не разбирала методов, я шла самыми простыми путями, все мое уставшее от одиночества существо требовало внимания и я впервые могла удовлетворять эти потребности. Это было похоже на бесконечную эйфорию.
Я взрослела и становилась спокойнее и сдержаннее, первый голод общения был удовлетворен, но предыдущая изоляция была слишком жесткой и тяжелой, чтобы все решалось так просто. Мысль о том, что я кому-то могу не понравится, что кто-то может меня оттолкнуть, была для меня невыносимой. Перед любой встречей с людьми, тем более незнакомыми, меня пожирал страх отторжения. В любой компании я делала почти все, чтобы находиться в центре внимания. В сущности, это была единственная позиция, которая меня удовлетворяла. Меня считали Гамлетом, и я, в общем, это оправдывала.
Потом мне надоело бояться. Смотреть на плещущийся в себя ужас, граничащий порой с паникой, было мерзко. Я выдвинула на него свой маленький внутренний крестовый поход, и через несколько лет он увенчался успехом. Я научилась принимать то, что я не обязана всем нравиться, и это нормально. Научилась одергивать себя в те моменты, когда начинаю что-то делать только для того, чтобы мной восхищались. Мне было на кого твердо опереться - у меня были мои бесценные друзья, которые в гробу видели все мое паясничание сверх меры (и друзьями моими стали конечно не благодаря, а вопреки). Мне стало легче. Намного легче. (а окружающим безусловно стало легче со мной)
Но на самом деле до конца меня отпустило только когда я точно уверилась в том, что при желании могу завоевать как минимум искреннюю дружбу любого или почти любого человека. Именно это осознание своей силы (хотя всегда с удовольствием развивала свой интеллект и рукастость, но суперспособностью конечно признаю харизму как комбинацию всего вообще) так вот, именно осознание своей силы дало ту самую глубинную точку покоя. Уверенность того уровня, которая уже не требует постоянного доказательства себя.
Параллельно все чаще ловлю себя на том, что до сих пор не очень понимаю, как себя вести и куда себя девать в фазе постоянных дружеских отношений. Я хорошо умею в принцип кочевников - прискакал, увидел, победил, поскакал дальше. Я люблю, когда люди оказываются рядом редкими вспышками, я ужасно люблю крутые и яркие встречи-знакомства с новыми людьми, с которыми я в идеале больше никогда не увижусь.
Хотя как раз долгая и верная дружба - конечно, главная моя ценность в этой жизни (кажется, у меня на лбу это написано). У меня, конечно, в нее, слава богу, получается, но как-то местами нелепейше, конечно.
Я думаю, надо с этим что-то сделать.