Честно говоря, обычно мне достаются верхушки, но внезапный предновогодний салют, о котором я даже ничего не знала, вдруг оказался высоким-высоким, чертовски долгим и непонятно почему волшебно красивым. Только на Алых парусах такое видела раньше.
Пять песен подряд от окна не отрывалась.
Когда смотришь на рассыпающиеся искры через тройное стекло, каждая превращается в лучистую падающую звезду.
За пять песен успела вспомнить весь прошлый год, разный, пестрый и похожий в моей голове на лохматую охотничью собаку, мечущуюся по лесу в поисках следа.
Красивые и сильные игры, красивые и сильные сны.
Последние полгода нашего театра танца, давать и танцевать последние уроки в Дубовом зале, который был своим целых пятнадцать лет, много драйва и вдохновения, и моя последняя сказка, самая любимая и самая настоящая - красивый финал красивой истории.
Заснеженный Таганай и проваливаться в снег по пояс, солнце на деревьях цвета вереска под ногами и на гребне Откликного, в одного карабкаться на Круглицу в метель, уютные деревянные домики на постой с печкой.
Летний Таллин и Лосенька, солнце и прохладное море, пустой пляж на окраине в диких лебедях, где наверху по рельсам идет крошечный и пестрый рабочий локомотив, пустая башня, вся в картинах и сказках, истории старого эстонца, и жить прямо в старом железнодорожном вокзале.
Калининград и сладкие яблоки в подоле, и кобыла в поле ночью, и Куршская коса, станция кольцевания и сердце мое - дюны, и плыть в море, и водить в воде хоровод, взявшись за руки, и петь песни по дороге назад.
Пестрый и хаотичный Упсала-цирк, сложные и хорошие дети, и научиться жонглировать, и делать декорации сквозь смех до трех ночи.
Родная редакция - с какими-то чужими людьми, но все такая же родная, и Миша, который мне улыбается, и кидаться в Наташу по традиции разрисованными мандаринками, и радоваться любимым спикерам, а еще больше - тому, что они меня узнают, помнят и тоже искренне мне рады.
Пока рассыпается салют, я вспоминаю и то, что так и стоит у меня перед глазами - как санитары волокут бабушку к машине, а она кричит и вырывается, и кричит, я выбегаю следом и стою босиком на горячем асфальте, только стою и смотрю, и больше ничего уже не могу, и когда захлопываются двери и машина уезжает, я только и могу, что сесть там же, где стояла, и разрыдаться от души впервые за эти две недели ада.
Новый залпы растут огромными переливающимися шарами - как будто солнце освещает планеты в космосе.
В этом году я впервые в жизни стала засыпать сразу же, как ложусь - мне всегда казалось это какой-то гребаной сверхспособностью, даже совсем без сил я по часу ворочалась всегда без сна.
Я училась жить с очень любимым и таким другим человеком, и после безумно тяжелой весны, после хлопаний дверью и ссор все стало становиться проще и проще, пока во мне не осталось ничего кроме любви и радости от того, что все так сложилось.
Взлетающие шутихи похожи на ракеты, и я думаю о Сирии и упавших самолетах, и о заваленном цветами Александрийском столпе, и о Лизе, и о тех девочках, которые летают в Африку и устраивают тамошних детей в школы, и о "Господней армии сопротивления", и о ненависти, которую я видела в чужих глазах, и о беженцах, и о террористической сети этого бедного мира.
Я думаю о своей редакции и грущу о Heavy Rain, и думаю о Соечке, и о моем дорогом буддисте, и о всех тех любимых, до которых сотни и сотни километров.
За моей спиной начинает играть Happy New Year Аббы и я ничего не могу сделать - стою и реву перед новогодним салютом от того, сколько было и будет красоты и боли, и от того, что год заканчивается и начнется новый, и будет что-то новое, и я столько всего хочу сделать, и столькому научиться - и, конечно, будет лучше.
С наступающим.