Дурмстранг, северная сказка. Зима.

[animo-et-corpore]

Сначала немного игроцкого.
Я как правило не играю и резко не люблю играть в потери близких людей. С одной стороны, это эмоция, которую я вообще ни разу не хочу переживать еще и на играх, с другой стороны, это фактически выбивает меня из игрового процесса, потому что некоторое (иногда довольно большое) время я по-хорошему способна только на то, чтобы погружаться в океан боли, с третьей стороны, это очень бьет по моему физическому состоянию (от потери сна до существенных проблем со спиной и мышцами на нервной почве). При этом я конечно отдаю себе отчет в том, что все равно могу столкнуться с этой ситуацией в процессе игры.
И я очень благодарна Драго, который очень помог мне как игроку в том, чтобы справиться с обвмом персонажа (и наливал валерьяночки), а также конечно Кьяре и Жене.
Еще мне наверное немного неловко, что я неосознанно обходила стороной совет семерых, предполагая, что ввяжусь в это все только если увижу прям реальную жесть. Опять же потому что меня как игрока несколько воротит от всех вариаций белых советов. Жесть ускользала из-под моего взгляда без моих на то усилий (либо ее виновники отсутствовали на территории школы), и меня все устраивало. Дальше - персонажное.

"Задор и веселье" говорят одни, кто видел аверс. "Сила и ярость" говорят другие, кто видел реверс. Я плохо помню последовательности, мешанину черной боли и яркого волшебства. Я хорошо помню, как семестр был острым ножом разрезан на три части.

Поступала бы я по-другому, не будь на мне обета? Бесспорно.
Жалею ли я том, что мой путь был такой, какой был? Ничуть.

Intro. Дом.

Intro. Дом.

Логос и впервые участвовать в посвящении в Князе - это твой, по-настоящему твой дом. То самое ощущение продолжающего тебя пространства, которое раньше было только во снах - неудивительно, что и вела я себя все чаще как во снах. Вряд ли кто-то из тех, кто впервые приехал в школу в этом семестре поверил бы, что всего год назад пан Ян как ребенка учил меня улыбаться и быть живой.
Первокурсники, которых сразу вбираешь в себя и хочешь быть рядом и помогать аккуратно. Твоя подопечная. Девочка, которая выбрала твой подарок. Девочка с твердым и красивым голосом. Дракулешти, которого узнаешь по одной посадке головы. Девочка, которая говорит очень правильные слова. Девочка-ребенок. Я вздрагиваю, вспоминая свой первый семестр и обещаю, что сделаю все, чтобы для них он был другим.

Потом будет очень много. Маленькие шалости с младшими и красивый красный ритуал с Логосом, много волшебства ради волшебства, ради красоты мира. Много легких перемен пространства и действия, когда не делаешь сам, а парой фраз и взглядов приводишь в действие окружающих, и они сами начинают все делать. Спонтанный бал в стекляшке, потому что захотелось, много легилименции без волшебной палочки. Много младших, их чаяний, проблем и веселья.
Логос, звездное небо над головой, играть словами, беззлобно подстебывать, лежать головой у Яблоньки на коленях на времени ветви. Не бояться.
И бесконечная, радостная свобода во снах, творчество и могущество, игра и сказка.

Когда ректор назовет "Бьянка Драгош" (всего пара десятков секунд после того, как отлегло от сердца - раз уж выбрали Мирослава, то меня, слава богу, минует эта чаша), вместе с недовольством и непониманием где-то внутри все же колыхнется и очевидность. Это ведь такая моя школа, бог с ними, все равно золотые разговоры на плаще - только формальность. Дело никогда не было в них. Это мой дом Князя, а я конечно же его.

Только на другой стороне - Ракоци черным пепелищем, который пульсирует где-то под горлом болью за Милану и ощущением предательства, неверным, знаю, но ничего не могу с ним сделать. Это я сейчас должна быть подле Мастера Всадника, это именно сейчас мое место рядом с ней и с кониками - но Милана обдает ледяным холодом взгляда, и я отшатываюсь. Ее воля.
Остается только следить украдкой, расспрашивать аккуратно тех, кто рядом, и просить молитвой неизвестно у кого - сберегите ее, сберегите за меня.

Theme. Потеря.

Theme. Потеря.

В это время я безостановочно ищу точку приложения сил. Все, что попадается под руки, недостаточно, просто решается или рассыпается в прах. Совет семерых скучны и договариваются на своих сборищах. Прорывающиеся сны не пугают, нравятся и интересны. Школа без Стерх и Яна продувается всеми ветрами, и нет руки, за которую можно схватиться. Вечно ускользающий Гофман - даже если он прямо напротив смотрит в тебя светлыми глазами, он никогда не здесь, и это видно. Укрытая внутри себя Имир. Отрешенная Яблонька. Мастер Всадник за литой стеной. Осязаемее всего Инга, но мы редко пересекаемся. В остальном - ветер под моими ладонями.

Генерал Драгош появляется резким, четким лезвием в плывущем мире. Каждое его слово выжигается изнутри легких ровными строками. Каждая его просьба - приказ, который мечтаешь выполнить. Каждое его одобрение - награда ценнее всего нашего поместья.
Тяжелее всего осознавать, что в любом столкновении я не смогу пойти за ним или перед ним, что я не смогу принять его сторону, хотя хотела бы это больше всего на свете. Тяжелее всего знать, что мой путь по другую сторону.

Крыльцо и круг за кругом по озеру - я спорю с тем, кому хотела бы просто подчиняться, я доказываю и говорю все как есть, зная, что расстрою, разочарую, что недостойна. Честность всегда оставалась при мне, даже когда мне нечего было больше предложить. Когда генерал обнимает меня и говорит, что понимает мой путь и не судит меня, мне кажется, что я взлетаю. Я оправдаю, я клянусь, я оправдаю ваше доверие, чего бы мне это ни стоило...

Той ночью я спускалась из горницы младших, когда его тело внесли в стекляшку.
Он умер пять минут назад.
Совсем.
Генерала больше нет.

Я плохо помню, что было дальше. Клубок тьмы, боли, горя, ярости, отчаяния, ненависти.
И мрак, который щедро заливает сердце.
Это теперь я узнаю этот мрак. Это тьма коньюктивитуса ультима, из которого можно выйти только одним путем и только с честью. Когда-то, два семестра назад, я выходила из него несколько часов. Теперь впереди будут полтора месяца бесконечной, всепоглощающей тьмы, из которой не выпутаться, не выкарабкаться, не вырваться.

Я помню, как Инга говорит - его невозможно вернуть живым.
Я помню, как Гофман говорит - в момент его смерти я делал то, что в этом мире могу делать только я. Я не смогу тебе помочь.

Я не могу вернуть генерала. Я не могу быть тем Драгошем, которым он хотел бы меня видеть. Я даже не могу мстить за его смерть.
Мне некуда идти.

Coda. Путь.

Coda. Путь.

Смотря теперь назад, я не понимаю, как я могла не догадаться за столько лет. Заглядываясь на аврорат и отшатываясь каждый раз, чуя дух Горнего мира. Примеряя на себя вгоняющие в тоску, но согласные моему обету профессии. Наблюдая за теми, кто говорит о пути Мастера Жизни, когда никак не получалось уложить это на себя. Как можно было постоянно упрямо искать, и в упор не видеть того, что все это время лежало прямо перед глазами.
Мастер Жизни - аверс. Мастер Смерти - реверс.

Я не помню, в какой момент меня озаряет. Я жадно расспрашиваю всех, до кого могу дотянуться, и каждое слово падает в мою душу благостной родниковой водой. Оборачивается вокруг плеч, как будто они всю жизнь росли до этого.

Все было так просто.
Путь Мастера Смерти.

Как будто было суждено еще до рождения, как будто я сделана под это лекало. И генерал... Мне есть что написать Вам за Завесу. Ведь здесь есть и место тому, чего вы так хотели. Чтобы мерзость, которой не место в этом мире, уходила прочь. Генерал, я не могу сделать больше.

Когда я вижу вторую, еще более страшную сцену, когда генерала второй раз убивают на моих глазах, я остаюсь с телом до конца. Я должна пережить это.
Я знаю, что теперь могу вернуться к Гофману и теперь он мне не откажет.
Но я уже выбрала путь и я готова платить. Мертвое должно оставаться мертвым.
_________

Кажется, я придумала тысячи вариантов аргументов, чтобы убедить пана Ректора. Думала, как мы будем говорить о цене. Проигрывала самые разные варианты разговора. Я подхожу к нему, как только вижу, и опускаюсь на колени.
"Это не спонтанное решение. Я хочу идти путем Мастера Смерти. Возьмите меня учиться".
Я замираю, ожидая ответа. Лучий долго молча смотрит на берет на моей голове, берет покойного генерала Драгоша.
"Да, я беру тебя", - вдруг отвечает он.

И мир замыкается.