Только весной бывает такой снег.
Мокрые хлопья вдруг начинают стремительно расти и ускорятся, становятся видимы серые тени, несущиеся из облаков, оборачивающиеся ослепительной белизной на фоне крыш и домов. Это уже не хлопья - огромные обрывки, сотни соединенных и взбитых для пышности снежинок валькириями падают на город.
Раскромсанные облака, валящиеся на землю обломки чужого Рагнарёка.
В этот момент едущие машины и спешашие по своим делам люди ставят меня в тупик - мне кажется, все прохожие должны замереть, машины остановиться, а их водителя - приникнуть к стеклам, в школах, университетах и офисах все должны побросать дела и столпиться у окон, конвейры на фабриках - покатиться вхолостую, а краны на верфях - застыть.
Весь город, замерев - только смотреть на это короткое свершающееся чудо, прорвавшийся между двумя фазами мокрого снега обрывок иной реальности, белоснежный и сияющий, невесомый и яростный.
Через несколько минут величавые ошметки сменяются хлопьями, стремительно наливающимися водой.
Снег снова начинает звучать музыкой, он снова принадлежит этому миру, все еще чудо, но уже свое.
Можно идти дальше.