"Ночь и день. Лето и зима. Время сева и время жатвы. Жизнь и смерть. Вот что такое Канун Всех святых, все вместе. Все едино."
В воскресенье я конечно танцевала в полную ногу на Большом самайне (спасибо Доброму), гуляла с Женей и Евой и дремала на кухне Юры под гитару, а сегодня - вот сегодня время быть одному.
Раз уж я как-то приняла и врастила в себя концепцию не Хеллоуина, но Самайна, (на самом деле Кануна всех святых, и тут конечно виноват в основном Бредбери), то со своими чудовищами я люблю общаться наедине.
Смотреть в лицо мягко приходящему самому темному и самому главному времени года - тем более.
"Когда ты сам и твои друзья гибнут каждый Божий день, как-то недосуг задуматься о смерти, а? Все время в бегах, некогда оглянуться. Но когда, наконец, ты остановился… — Тогда у тебя есть время подумать, откуда ты взялся, куда идешь. Огонь озаряет путь, ребятки".
То, чему я так давно учусь - давать себе время подумать. Всегда давать себе время подумать.
"Призвание", - все, что может мне сказать дурмстрангоколода на то, чем я сейчас занимаюсь. И всегда я знаю, что это только половина правды. Возможно, на меня в детстве наложили страшное проклятие - невозможность заниматься одним делом вместе с желанием делать то, что ты делаешь, действительно хорошо.
Мой дорогой главный редактор почти с самого начала называла меня стойким оловянным солдатиком. Потом солдатик стал лейтенантом, суть та же.
На эмблемке нашей маленькой гордой компании - Дон Кихот и ветряная мельница. В целом с осознанностью у ребят довольно неплохо.
Не то чтобы я тешила себя надеждами, что наша работа может что-то серьезно изменить. Я правда понимаю всю спорность. Но это никак не отменяет того, что чудовищно тяжело быть солдатиком, который развернулся и ушел с поля боя.
Периодически я думаю о том, что надо написать другому дорогому редактору - мол, вот я и освоилась, вот у меня есть темы, давайте-ка я с ними поработаю.
А потом я думаю о том, что не открывала новостные ленты и фейсбук четыре месяца, понятия не имею, что происходит в мире и в стране, и чудовищно, чудовищно не хочу этого менять. Эй, у меня два месяца не было (ну, почти не было) истерик из-за происходящего, я спокойно сплю ночами, я не хочу туда снова, стоп.
Внутренняя эмиграция входит в конфликт с моим осознанием себя, но пока мой мозг просто вопит о том, что это сейчас - единственный разумный путь.
Темное время - лучшая точка концентрации. Лучший взгляд внутрь. Лучшее время быть с собой и опять, снова переделывать, переплавлять, делать тверже и острее. И лучшая дорога к свету внутри.
На сегодня назначен Канун всех святых (конечно, фактически он не сегодня, но это не так важно), сегодня моей любимой забаве отведен целый вечер без остатка.
Пить чай, неотрывно смотреть в бездну, в тьму, в смерть, и думать о друзьях, о своем месте в мире, о делах, о том, что я оставляю за собой. И шагать туда, к краю вещей, где смыслы меняются.
"Что нигде, как над бездной, человеку нет уюта, что только над бездной можно пить чай, кажется невероятным. Но мы слышим легкий голос Розанова, задыхающийся от ровного счастья, и начинаем догадываться: неужели вправду человек может найти себя только на краю вещей, и другого родного дома, как там, ему нет? Только там он вспоминает, что умеет петь"
Хорошего ноября.