Читала те дневники. Погибших.
Меня сначала ставили в глухое недоумение люди, которые прощались с ними в комментариях, писали... Я потом когда-нибудь напишу, что это говорит о сетевом пространстве, а сейчас...
Вовчик, я ведь так давно хотела тебе написать. Не знаю, почему. Может быть, так слова дойдут вернее, чем просто выговоренные вслух? Я не знаю, слышишь ли ты, когда я говорю с тобой, лежа на подоконнике или крыше, пытаясь улыбнуться. Я даже пыталась напсать тебе стихи, но строчки не складывались. Уж слишком много нужно вложить, и еще - я очень боюсь, что тебе не понравится. Но, если хочешь, я допишу.
Я часто о тебе вспоминаю.
Как ты проходил к нам в гости на даче без предупреждения, и когда поднимался по ступенькам до дверного проема, твои жесткие темные непослушные волосы блестели на ярком солнце. И ты улыбался - полуприветливо, полуизвиняющеся - тебе всегда было неудобно занимать наше время. А мне было всегда так весело от твоего молчаливого извинения...
В Старой Ладоге я так больше и не была. И не могу туда ехать - мне почему-то кажется, что ты так и сидишь на останках стены и смотришь на Волхов.
А, помнишь, я тогда бегала по курганам, смеялась и что-то кричала, а потом примолкала, как только ты подходил ближе. Я так боялась выглядеть глупой в твоих глазах... А потом полил дождь, и мы уплетали бутерброды с копченой колбасой и огурцами в машине, и ты иногда что-то рассказывал своим негромким голосом. Всегда ты больше всего не любил причинять людям неудобство.
Мотоциклы я теперь люблю. Запах бензина, горячий бак, чуть жестковатая кожа сидений - почти как на твоем. И по каким мы только колдобинам на нем не катались... До сих пор вспомнить страшно. Неудивительно, что Рей так не любил эту громкую штуку.
Да, ты знаешь наверное, Рей ведь изчез в ту ночь. Просто ушел и не вернулся. Я не верю, что он заблудился, он был слишком умной собакой. Он просто почувствовал. И понял, как и мы все, что жизнь больше не будет такой...
Ты меня извини, что я почти тебя не навещаю. Отговорка "слишком далеко" не действует, когда до человека- изгиб мира, правда? Но на всех кладбщах я молюсь за тебя и за Гошу. Это мой одноклассник, может, вы теперь знакомы. Предавай ему привет от меня. И скажи, что я прошу прощения за все. И еще... Впрочем, нет, не говори ему ничего. Просто улыбнись обо мне, и он все поймет.
А я все так же люблю танцевать и шашлыки. Хотя, может быть, это и все, что от меня осталось. Но я честно стараюсь оставаться хорошим человеком. Ты ведь смотришь на меня. Ты был лучший из нас всех, и ушел. А мы остались здесь, одни, в растерянности и непонимании. Вовчик, нам очень тебя не хватает. Мы тянулись за тобой, обожали тебя. И до сих пор.
Мне пора ложиться спать. Завтра вставать рано, поеду к бабушке. Ты ведь ее помнишь, правда? Мы с ней иногда говорим о тебе. Очень редко, до сих пор это слишком тяжело.
Я еще напишу тебе. На экране, не бумаге, или на запотевшем стекле. Обязательно. Потом.
Спасибо, что ты есть.
Я все еще - уже по-другому, но не слабее - тебя люблю.