«…блестящая организация, это факт, работает, как часы. Исповедь. Все стремятся. Тогда я скажу тебе все. Раскаянье. Прошу вас, накажите меня. Сильнейшее оружие в их руках. Сильнее, чем у доктора или адвоката. Женщины просто с ума сходят. А я шушушушушушу. А вы бубубубубубубубу? Зачем же это вы? Разглядывает свое кольцо, ищет оправдание. Шепчущая галерея, у стен есть уши. Муж, к своему изумлению, узнает. Господь слегка подшутил. Потом она выходит. Раскаянье на пять минут. Мило пристыжена. Аве Мария да святая Мария. Цветы, ладан, оплывающие свечи. Прячет румянец. Армия спасения – жалкая подделка. Перед нашим собранием выступит раскаявшаяся блудница. Как я обрела Господа. В Риме, должно быть, головастые парни: это они ведь заправляют всей лавочкой. И денежки хорошие загребают. Завещания: приходскому священнику в его полное распоряжение. Служить мессы за упокой моей души всенародно при открытых дверях. Монастыри мужские и женские. В деле о завещании Ферманы священник в числе свидетелей. Этого не собьешь. Ответ заранее на все готов. Свобода и возвышение нашей святой матери церкви. Учители церкви, они на это придумали целое богословие.» Джеймс Джойс, "Улисс"
Я уважаю людей, которые умеют верить. Я имею в виду религию. Но не больше.
читать дальше
Верить без бесспорных доказательств я не умею и не вижу в этом смысла. Просто зачем это. Вера нужна слабым людям, как опора в жизни. Хотя нет, о чем это я? Сила, она из ниоткуда не берется. Пока кузнечика не бросить в воду, он плавать не научится. Сила выходит только из боли, из безысходности и из горя. Вышибить почву из-под ног, полностью, чтобы не осталось ни одной опоры, никого и ничего, что может помочь. Чтобы не было плеча, в которое можно было бы уткнуться, родных стен, в которых мог бы быть уверен. Швырнуть мордой в судьбу и оставить наедине с собой. Удобно, не правда ли, когда в такой момент под руку подсовывается распятие? Вытащат за цепочку от крестика, усадят болтаться на кадиле. И опять – все как нужно. Торгуем иллюзиями в размен на веру.
А самому? А самому подняться? Стиснуть зубы в улыбке, сжать кулаки. Найти стержень, смысл, силы в себе. И если хотя бы раз удастся – все. Дальше все легко. С друзьями/родными/деньгами/домом/работой или без, это уже неважно. Дальше можно быть гордой, сильной, упрямой, счастливой, вопреки или благодаря всему – это неважно. Самодостаточность – красивое слово, не так ли? Гордое, роскошное. Это правда роскошь, но роскошь, которая больше не отнимается.
Я не вижу конкретно для себя смысла в религии.
Да, я каждый вечер молюсь перед сном и иногда забредаю в церковь. Но это – всего лишь форма отчетности перед собой, не больше того.
Мне легко в том плане, что я очень жесткий цензор для себя. Я не даю себе поблажек и скидок. Существует определенная структура оценки моих действий, жесткая иногда чуть ли не до жестокости. В ней собран и обработан моральный опыт знакомых мне религиозных учений, философии и литературы. И, главное – моей жизни. Где-то моя норма может казаться слишком жесткой, где-то – допускающей чересчур много. Мне плевать на это, потому что она подписана жизнью. С большой синей круглой печатью «одобрено». Не знаю, как бы на это покосился Минздрав, но окружающие особо не жалуются. Да я их и не спрашиваю. И уж церковь не спрошу тем более. За свои ошибки я буду платить лично по общему тарифу, слезы с кагором в процентную ставку не входят.
Итак, где же вожделенный смысл? Учитель, ценитель, скорбитель? Не пойдет. А почему бы не вор? Моя душа, не отдам. Ни Богу, ни Дьяволу. Собственница.
Единственное, во что я точно верю – это в равновесие. И в закономерности.
Хотела бы, наверно, верить во что-то после смерти. «Удобную религию придумали индусы…». Реинкарнация или сады–цветы. Или еще общий супчик. Ну, насильно верить не будешь.
11 апреля 2009 г.
Впрочем, посмотрим по-другому. Допустим, что Господь – это метафора. Всю Библию можно рассматривать, как одну огромную метафору, и это-то и будет самый глубокий и осмысленный осмотр, не правда ли? Но я не об этом.
Я о фразе «Царство Божее внутри нас».
Не знаю, как там с Царством, и уж тем более Божиим, но я допускаю ошметки Садов Семирамиды в эмоционально-рациональном сгустке, который принято называть душой. Я уже не раз писала о выдуманности категорий добро-зло и инстинктивной природе любой человеческой деятельности (любой подчеркнуть двумя чертами). Но вот вчера мне не спалось и я начала взвешивать степени полезности для субъекта дел, которые общество назовет добрыми. Измерять рациональность добра как класса. За и против, отбросив эмоциональный фон. И не беря в расчет примеры, связанные с таким сакраментальным тараканом, как любовь. Все-таки оказалось, что моральные и материальные бонусы во многих случаях не покрывают издержки, добро оказывается в итоге нерациональным для вида в целом. То есть с эволюционной точки зрения оно бессмысленно. Я не нашла так же ни одного примера использования доброты в глобальных масштабах, чтобы она могла потягаться на спасение мира. Когда в ход идут большие карты, организмом автоматически запускается система оценки «за-против» и механизмы поисков выгоды (материальной или моральной – не суть).
Итак, получилось, что добро в действительности все-таки присутствует, как минимум, в определяющее дополнение к другим привычкам человеческого вида в небольших и несущественных делах. Оно оказалось бесполезным, но все-таки присутствующим.
А Госпожа Природа уж точно не могла придумать ничего бесполезного, а иногда даже и вредного для своего равнолюбимого дитяти. Следовательно, я соглашаюсь называть Богом это нелогичное добро в широком смысле слова. Туда же отнесу и несколько других присутствующих аспектов человеческой жизнедеятельности, не поддающиеся логическому обоснованию. Творчество, например. А Царство Божее – это отдельный разговор, надо будет как-нибудь задокументировать.
Я чувствую в своих рассуждениях ошибку и не могу ее пока найти.