Бессвязное полуночноеВпервые в жизни я хочу закрыть дневник. Закрыть от всех, кроме белого списка.
Я не хочу, чтобы чужие или получужие люди читали все это. Потому что - ну, потому что. Я не хочу, чтобы меня судили по записям. Потому что сюда ведь попадает только часть, только определенная печатная часть, которая сейчас мыслится словами. Хотя, нет, не поэтому. Да много потому что.
Это не их дело. Им нет до меня дела. Это праздное любопытство.
Не знаю, как быть.
Может, снова буду писать во втором дневнике. Может, правда закрою.
Не знаю.
Хотя этот период, когда в голову лезут именно такие формулировки именно на такие темы, наверное, он скоро пройдет.
В комнате очень тихо.
Три часа ночи.
Я знаю, что мне нельзя писать в три ночи.
Я недовольна собой в этом году. Вернее, недовольна внешним. Я молодец во внутреннем, я молодец в пониманиях и прочем, но внешнее - нет. Я только начинаю возвращаться в журналистику, стоило сделать это куда раньше. Я выучилась не так многому, как могла бы. Я работала хорошо, увлеченно, в полную силу - но почти что только в зале А мне нужно куда больше, чтобы покрыть недостаток профессионального образования.
Я была меньше, чем могла. Я не делала ничего "сверх".
Очень неприятно от этого.
Я не знаю, как найти границу между общением и не-общением. Потому что, с одной стороны, есть определенный круг людей, которых я очень нежно и искренне люблю, и действительно хотела бы проводить с ними какое-то время, улыбаться им и гладить, слушать и обнимать, заваривать чай и делать прочие приятности, быть рядом, словом, но с другой - проводить время с людьми кажется какой-то дикостью и - зачем же, в конце-концов.
Хотя есть у меня несколько человек - пальцев одной руки хватит - про них хорошо Янссон написала - "Но с ними можно было чувствовать себя как бы наедине с собой". Ценно. Бесконечно ценно.
В комнате пусто и тихо. Очень пусто и тихо.
Вот поеду на зимних в Таллин, буду стоять на Олевисте и смотреть на море и заснеженный город.
Я привыкла быть одной. Это органично.
Надо ложиться спать, у меня завтра два открытых урока.
У меня на стенах висит несколько картин и рисунков.
Подводный мир над моей головой Шишмарева не в счет - это элемент мебели. Ангел, которого подарили моим детям призом зрительских симпатий - тем более. Два пейзажа кистью дедушки живые. Акварель Коломенского для меня совсем живая. Абстракция моего эстонского друга - и того пуще.
Старый маяк Тайчика, пейзаж Феликса и зверь-Вибрафон Доны - совсем отдельное. Они делают комнату живой. Наполненной. Ничто другое - только они.
А кошки на крышах странного города при луне кроме всего этого помогают переживать такие длинные тихие ночи, когда мне кажется, что за окнами плещется море в непогоду и я одна посередине его на маяке в бескрайнем океане. Тшшшшш, тшшшшшшш, тшшшшшшш, больше никого....
Я правда очень хочу дарить любимым людям свет изнутри меня. Очень хочу, серьезно.
Но я на маяке посреди океана.
Когда я чувствую эту бесконечную пустоту вокруг себя, мне иногда становится страшно. Я чувствую, как хрустит под ногами стекло. Тогда весь мир обращается пустотой. Белоснежной пустотой, я чувствую себя в ней. Я смотрю на предметы вокруг, на людей вокруг, но я вижу, что их как бы не существует. Я перестаю их чувствовать существующим и вижу только простирающуюся бесконечную белоснежную пустоту света. Это прекрасно и жутко.
Спать пора.
@темы:
IV мое зрение,
в нотах