Ян Фабр в Эрмитаже, "Рыцарь отчаяния, воин красоты"

[сирокко и вереск]

Последнюю неделю почти все свободное время я провожу в местах, которые больше всего ощущаю домом: на улицах, у Аланкуна с Соней, в Эрмитаже, в Театре дождей вот. Тем домом, где пространство само по себе укутывает плечи, становится рядом и вокруг тебя теплотой живого.

Приходить в Зимний - неизбывная радость узнавания. Еще когда была студенткой и у меня было две работы и учеба, старалась освобождать вторники. Оставляла за скобками всю суету и, не торопясь, по Конногвардейскому, через Александровский - к Дворцовой. Брала с собой маленький рюкзачок с орешками, блокнотом и парой ручек, переобувала в гардеробе ботинки на джазовки, чтобы легко и удобно.
Здоровалась с любимым Суворовым и просто шла через залы до тех пор, как что-то цепляло настолько, что идти дальше невозможно. И проводила два-три часа в паре залов. Мой любимый цвет, мой любимый размер.

И сейчас каждый раз как возвращение в дом, где ты долго жил и был счастлив, и где тебе снова рады.
Дошла наконец и до Фабра - уже не раз приходила, но как обычно, бесповоротно зависала в других залах. Полугодовые выставки развращают осознанием того, что все равно успеешь посмотреть).

Фабр удивительный. В нем много красоты и боли, горсть иронии, много бережности к истории и острый нерв неравнодушия. Выставка дивно встроена в основную композицию, это как смотреть "Гамлета" Фокина. Как будто идешь с изнанки, видишь все ту же конструкцию с обратной стороны, притягивает глаз то, что раньше проскальзывало мимо, хорошо знакомое обрастает новыми смыслами.

Диалог между основной экспозицией и Фабром выстроен очень тонко и бережно. Миниатюры серии "Фальсификация тайного праздника", карнавал и балаган с ускользающими реальными размерами, лицами, смыслами - между Брейгелем-младшим и ван Клеве. Ускользающие, едва проступающие через заштрихованную дешевой ручкой синеву переосмысленные реплики Рубенса - среди полного жизни и оплотненности оригинального Рубенса и под мртвенными взглядами полупрозрачных синих сов-надзирателей. Среди портретов Ван Дейка - мраморные профили современных женщин в праздничных конусах-колпачках вместо средневековых головных уборов, и будущая королева бельгийская - в том же мраморе и колпачке трогательно-неуклюжий подросток в джинсах. Выложенные надкрыльями златки картины с собаками, черепами, часами и мухами проступают свечением из темноты сведи бушующей чувственности, излишества и оплотненности барокко.

И, конечно, моя любовь - среди фламандских натюрмортов - выложенные златкой черепа, в челюстях которых - мертвые куропатки, кролики, ласки и кисти живописца. Кажется, теперь у меня есть универсальное объяснение того, почему я считаю фламандскую живопись очень, очень жуткой. В моей голове она выглядит именно так - куропатка, зажатая в челюстях безглазого черепа.

Я могу еще долго говорить про каждый объект, но разбивая на детали, я на самом деле упускаю суть, упускаю того самого "Рыцаря отчаяния, воина красоты", про которого все это говорит. Боль и битву, и преклонение, и попытки вдохнуть жизнь и сделать видимой смерть, все это кипучее, местами по-детски наивное, но очень сильное и искреннее, которое оканчивается "Убракулумом" в котором в полумраке и тишине созерцания, среди парящих в воздухе костылей и инвалидных колясок (все в тех же златках), среди проржавевших станков наедине с собой остается фигура - белый плащ с капюшоном, сотканный то ли из раковин, то ли из мусора. (Фото с другой выставки)

Очень много любви.

Про организацию

Я бы закончила на этом (сделаем вид, что я так и сделала), но слишком много негатива слышала про выставку, за которую на самом деле стала еще больше уважать Пиотровского еще до того, как ее увидела.

Поэтому техническое. Выставка расположена очень грамотно - люди, которые не хотят смотреть на современное искусство, могут обойти весь музей, вообще не заходя в эти конкретные 11 залов. Единственное, мне кажется, имело бы смысл выпустить отдельную серию с планами Эрмитажа на время действия выставки. С предупреждением "осторожно, современное искусство здесь"). Если только у организаторов не было прямо цели шокировать намеренно, а ее очевидно не было.
А вот второй косяк мне кажется более серьезным: смотрительницы в залах очевидно ненавидят Фабра (хуже - не считают его искусством), людей, которые его в Эрмитаж приволокли и людей, которые пришли на него смотреть. И считают своим долгом об этом рассказать друг другу (серьезно? уже три месяца выставке, сколько можно обсуждать-то?) и каждому, кто неосторожно подойдет к ним с вопросом.

Разъясняющие записки на стенах при этом, кстати, написаны настолько витиевато, что суть неуловимо ускользает, пока их читаешь. Ощущение, что люди, которые способны нормально воспринимать такой текст, скорее всего и сами неплохо разберутся в Фабре без подсказок (и я искренне считаю, что это будет гораздо лучше), а те, кого Фабр бесит, скорее всего еще только еще больше разозлятся. Нет, вы послушайте: "в них нарушается внутреннее психологическое равновесие, приводящее к трансгрессии, которую художник воспринимает как некий акт излишества, влекущий за собой опыт греха, предательства и обмана". Но у меня вообще много вопросов к тому, как пишутся вообще-то популяризаторские тексты от музеев, как-то их то в одну, то в другую крайность швыряет)
Но, кстати, не могу не отметить, что к выставке подготовлен и просто так раздается красивый глянцевый буклетик из тех, которые обычно продают. Видно, что люди старались.

Про несчастных травмированных детей

Невыносимое количество ругани вокруг выставки было о том, что, мол, дети ходят, видят трупы, все очень плохо, как так можно, увольте Пиотровского.
Я даже вообще не буду трогать тему чрезмерного оберегания детей от всего.
Но, простите, что вообще? Чучело попугая ара, которую держит красиво оформленный скелет собаки? Ребята, у вас в рыцарском зале, куда все таскают детей, чучела лошадей стоят, это никого не смущает? (Наверняка это не чучела, а искусственные штуки, но вообще-то, я в детстве была уверена, что это именно чучела, потому что они так и выглядят. Не то чтобы это меня смущало, между тем).
Зоологический музей, уставленный чучелками, куда водят классами, никого не смущает? Выпотрошить животное можно только для того, чтобы ребенок посмотрел детальнее, как такое животное выглядело бы живым?

Вообще не понимаю, как работает эта логика. Те самые пресловутые собаки на крюках, которые, на мой вкус, единственные с натяжкой могут оказаться травматичными для ребенка, находятся в Главном Штабе в отдельном зале, куда можно прийти только прицельно. Вторая потенциально травматичная инсталляция, ок, находится в единственном зале, который не включен в общую анфиладу выставки и который можно обойти.
И да, предупреждения про 16+ стоят на всех входах в пространство выставки. А на Рубенса и Ван Дейка, опять-таки, можно выйти отдельно и ничего "шокирующего" там не выставлено.

Возможно, моя выборочная любовь к современному искусству застит мне глаза, но я действительно не могу понять, что такого страшного в том, что в течение полугода в одиннадцати залах Эрмитажа (из 365! Трехсот-шестидесяти-пяти) наряду с постоянной экспозицией были выставлены несколько работ Фабра, которые находятся в диалоге с окружением, и которые вообще-то в большинстве довольно нейтральны к зрителю.

Comments

[Moonly]

про выставку Фабра согласна на все сто.
меня прямо бомбило, когда некоторые знакомые, которые в Эрмитаже были последний раз лет десять назад или не были вообще, потому что живут в других городах, в различных соцсетях выражали свое «фи» и вот это вот про травмированную психику детей.

Вообще не понимаю, как работает эта логика

да это непохоже на логику.
голые статуи мужиков и уродцы в кунсткамере, например, всех устраивают.

И да, предупреждения про 16+ стоят на всех входах в пространство выставки

печально, что современные яжематери с молоком вместо мозга и яжеотцы на возрастные ограничения не смотрят вообще.
ох, сколько же детей я видела на «Сосисочном расколбасе»; это же мультик пыщпыщ, неважно, что там +18 стоит.

[сирокко и вереск]

Moonly, сейчас я брошусь защищать, потому что я всегда так делаю, когда на кого угодно наезжают)

В целом это, конечно, достаточно естественная реакция на непривычное в закостенелой картине мира. Они пришли в Эрмитаж посмотреть на красивое. А тут на них выпрыгивает какая-то дичь, которая работает вообще не в категориях красоты. Потому что, будем честны, для того, чтобы хоть как-то воспринимать современное искусство, в общем случае нужна хоть какая-то минимальная осведомленность о том, что это за зверь такой и зачем (и почему) он такой.
Это, конечно, не половина коровы Хёрста, но для того, кто понимает искусство как красивое, изящное, приятное глазу (а это вообще-то немаленькая такая прослойка населения), разницы никакой. Естественно, это вызывает шок. Нормальная реакция на шок - отстранение. Все остальное - только повод, конечно же.

[сирокко и вереск]

Так что, строго говоря, всех можно понять)

[сирокко и вереск]

(у меня есть мнение, но я с ним не согласен, вот это все)