Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Неужели наконец-то спать?!
Ужас. Я честно надеялась, что сегодня отработаю в первой половине дня, потом буду отдыхать в свое удовольствие. Почитаю, потанцую, приберусь…
Сейчас.
С работы я приплелась уставшая смертельно, но это были еще цветочки. Потому что после обеда меня обрадовали новостью, чт мы будем сегодня с отцом стелить на кухню линолеум. А это означает вынос всей мебели, включая тяжеленную чугунную ванну, цементирование сильных неровностей (потому что какой пяткой сделан наш флигель, непонятно – все углы и стены дома кривые и косые до неприличия, еще и пол живет своей жизнью), каким-то образом подсовывание линолеума под газовую плиту и стойку у раковины… Но это бы все ничего, если бы не выковыривание из пола гвоздей другие прелести сельской жизни на корточках. Потому что подобное положение мне противопоказано хронически - спина и голова хором начинают болеть до слез.
В итоге провозились мы с этим с шести вечера до трех ночи. Полтретьего сели ужинать, причем мы с мамой убитым, задушевным хором пели Темную ночь и про девятый десантный батальон, я уже не соображала до такой степени, что положила булку в холодильник, мармеладом пыталась вылизать тарелку и несла всякую ахинею. Когда я устаю до крайней степени, я начинаю говорить. Что я говорю, лучше не слушать, оно напрочь лишено смысла.
А сейчас - спать, завтра рано вставать…
Ужас. Я честно надеялась, что сегодня отработаю в первой половине дня, потом буду отдыхать в свое удовольствие. Почитаю, потанцую, приберусь…
Сейчас.
С работы я приплелась уставшая смертельно, но это были еще цветочки. Потому что после обеда меня обрадовали новостью, чт мы будем сегодня с отцом стелить на кухню линолеум. А это означает вынос всей мебели, включая тяжеленную чугунную ванну, цементирование сильных неровностей (потому что какой пяткой сделан наш флигель, непонятно – все углы и стены дома кривые и косые до неприличия, еще и пол живет своей жизнью), каким-то образом подсовывание линолеума под газовую плиту и стойку у раковины… Но это бы все ничего, если бы не выковыривание из пола гвоздей другие прелести сельской жизни на корточках. Потому что подобное положение мне противопоказано хронически - спина и голова хором начинают болеть до слез.
В итоге провозились мы с этим с шести вечера до трех ночи. Полтретьего сели ужинать, причем мы с мамой убитым, задушевным хором пели Темную ночь и про девятый десантный батальон, я уже не соображала до такой степени, что положила булку в холодильник, мармеладом пыталась вылизать тарелку и несла всякую ахинею. Когда я устаю до крайней степени, я начинаю говорить. Что я говорю, лучше не слушать, оно напрочь лишено смысла.
А сейчас - спать, завтра рано вставать…