Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Разбираю елку, слушаю "Аэростат" БГ, чуть прихрамываю на левую ногу, которую все-таки добила сегодня после работы, когда осталась в зале отрепетировать первую часть "Шахмат".
Вот, знаете, однажды вдруг наступает такой момент, когда - еще не предчувствие весны, вовсе нет, как бы объяснить - ну, появляется место для весны, понимаете? Такое место, в котором потом начнет появляться весна. Или даже - Лисочка очень правильно уточнила - место для места для весны.
Я ужасно люблю ухать в зиму совсем-совсем с головой, во все это новогоднее, снежное, суровое, в Скандинавию, саги и холод, и Вальгалла, и полярная ночь, которой не видно конца...
Но однажды появляется место для места для весны.
Я убираю елку и передвигаю мебель. Нельзя же просто взять и не принять то, что уже пришло.
Еще очень далеко до большой весенней уборки (и читать "Ветер в ивах"), и я слишком люблю вообще любое состояние мира, чтобы ждать весны, но во мне уже поселилось место для места для весны.
– Я всегда выворачиваю наизнанку шапчонку, когда нос мой чует весну, – проговорила она. И, усевшись на крышку колодца, запела примерно так:
Я – Туу-тикки,
чую носом теплые ветры.
Теперь налетят великие бури.
Теперь понесутся грохочущие лавины.
Теперь я переверну всю землю,
так что все станет по-другому,
и все смогут снять шерстяные вещи
и положить их в шкаф.
Вот, знаете, однажды вдруг наступает такой момент, когда - еще не предчувствие весны, вовсе нет, как бы объяснить - ну, появляется место для весны, понимаете? Такое место, в котором потом начнет появляться весна. Или даже - Лисочка очень правильно уточнила - место для места для весны.
Я ужасно люблю ухать в зиму совсем-совсем с головой, во все это новогоднее, снежное, суровое, в Скандинавию, саги и холод, и Вальгалла, и полярная ночь, которой не видно конца...
Но однажды появляется место для места для весны.
Я убираю елку и передвигаю мебель. Нельзя же просто взять и не принять то, что уже пришло.
Еще очень далеко до большой весенней уборки (и читать "Ветер в ивах"), и я слишком люблю вообще любое состояние мира, чтобы ждать весны, но во мне уже поселилось место для места для весны.
– Я всегда выворачиваю наизнанку шапчонку, когда нос мой чует весну, – проговорила она. И, усевшись на крышку колодца, запела примерно так:
Я – Туу-тикки,
чую носом теплые ветры.
Теперь налетят великие бури.
Теперь понесутся грохочущие лавины.
Теперь я переверну всю землю,
так что все станет по-другому,
и все смогут снять шерстяные вещи
и положить их в шкаф.