Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Я самозабвенно прыгаю по лужам в вишневых мартинсах, разрисованных колготках и красной клечатой мини-юбке, с замиранием чувствую, как потихонечку начинает возникать весна.
Мне совсем не пишется уже больше месяца, совсем-совсем, в меня опять входит какая-то огромная, необъятная вселенная, я распахиваю глаза и не понимаю, как это все вмещается в это маленькое, с ломкими косточками. И совсем не говорится, не хочет выговариваться, не переплавляется в слова и звуки, не ложится конструкциями, совсем непонятно, как же быть с этим всем с моей жаждой слов, моей речевой бытийности, которая требует свершения себя в мире, но я могу только разводить руками и рассказывать про вишневые мартинсы и красную юбку.
Вино из одуванчиков - еще осталось полбутылки - немного напоминает шампанское, но только все пронизано солнцем. Я пью его и неловко вдруг вспоминаю, что была еще и прошлая весна, и я выбегала на роликах по еще не стаявшему снегу, правда была, со мной была, и лето, и осень, и декабрь - я очень редко вспоминаю, как всегда, о том, что что-то когда-то случалось, и это тоже была, наверное, я, но все снова выглядит такой большой чьей-то шуткой, мой личный первый день творения, как я его и готовила, был первым днем нового года, когда я лежала дома на диване в окружении подарков и читала "Волшебную зиму", я сама готовила себя к этому первому дню творения, готовила долго и упорно, не в первый раз и, наверное, не в последний - но это будет когда-нибудь, тссссс, готовила, проходя через все огненные круги - ледяные и обжигающие, и слепящие светом, и сковывающие отчаянием, я долго шла, неся сопротивляющуюся себя на руках, и... И, наконец, все исчезло, осыпалось за моей спиной, ухнуло в чью-то бесконечность, а я легко побежала по новому насту, не оборачиваясь.
Я читаю по вечерам муми-троллей по телефону, и снова учусь у них, учусь такому простому и все-таки сложному, но это ничего, я совсем-совсем их чувствую, а, значит, все возможно. Учусь не видеть, но не переставать видеть - сложнее в тысячу раз, но в каком-то смысле проще.
Мой новый год еще не выковал себе слов по фигуре, да и выкует ли, мне сложно говорить, ужасно сложно, но надо же когда-нибудь начинать, а то я потихонечку, кажется, побегу изнутри трещинами, как ломающийся лед и в конце-концов разлечусь на осколочки, потому что ведь всего слишком, и весна к тому же начинает рождаться, ну как тут дышать.
Нужно до всего доходить своим умом. И переживать все тоже одному.
(с) Туу-тикки
Мне совсем не пишется уже больше месяца, совсем-совсем, в меня опять входит какая-то огромная, необъятная вселенная, я распахиваю глаза и не понимаю, как это все вмещается в это маленькое, с ломкими косточками. И совсем не говорится, не хочет выговариваться, не переплавляется в слова и звуки, не ложится конструкциями, совсем непонятно, как же быть с этим всем с моей жаждой слов, моей речевой бытийности, которая требует свершения себя в мире, но я могу только разводить руками и рассказывать про вишневые мартинсы и красную юбку.
Вино из одуванчиков - еще осталось полбутылки - немного напоминает шампанское, но только все пронизано солнцем. Я пью его и неловко вдруг вспоминаю, что была еще и прошлая весна, и я выбегала на роликах по еще не стаявшему снегу, правда была, со мной была, и лето, и осень, и декабрь - я очень редко вспоминаю, как всегда, о том, что что-то когда-то случалось, и это тоже была, наверное, я, но все снова выглядит такой большой чьей-то шуткой, мой личный первый день творения, как я его и готовила, был первым днем нового года, когда я лежала дома на диване в окружении подарков и читала "Волшебную зиму", я сама готовила себя к этому первому дню творения, готовила долго и упорно, не в первый раз и, наверное, не в последний - но это будет когда-нибудь, тссссс, готовила, проходя через все огненные круги - ледяные и обжигающие, и слепящие светом, и сковывающие отчаянием, я долго шла, неся сопротивляющуюся себя на руках, и... И, наконец, все исчезло, осыпалось за моей спиной, ухнуло в чью-то бесконечность, а я легко побежала по новому насту, не оборачиваясь.
Я читаю по вечерам муми-троллей по телефону, и снова учусь у них, учусь такому простому и все-таки сложному, но это ничего, я совсем-совсем их чувствую, а, значит, все возможно. Учусь не видеть, но не переставать видеть - сложнее в тысячу раз, но в каком-то смысле проще.
Мой новый год еще не выковал себе слов по фигуре, да и выкует ли, мне сложно говорить, ужасно сложно, но надо же когда-нибудь начинать, а то я потихонечку, кажется, побегу изнутри трещинами, как ломающийся лед и в конце-концов разлечусь на осколочки, потому что ведь всего слишком, и весна к тому же начинает рождаться, ну как тут дышать.
Нужно до всего доходить своим умом. И переживать все тоже одному.
(с) Туу-тикки
-
-
12.02.2013 в 08:53у меня желтые шарки. Явление того же порядка. И уже-почти-совсем-весна...