Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Семь лет назад меня привели на концерт каких-то ненормальных ребят в зал с отвратительным звуком, и было не разобрать незнакомых слов - пока вдруг не совершилось чудо, и музыка с полупонятными строчками не прошла навылет. Потом я узнаю, что это была "Радость моя" и уже не пропущу почти ни одного концерта.
Пока все это не увенчается вчерашним чудом.
Цветы и черепа, и ленты, и яркие краски, юбки и плащи, бенгальские огни и расписанные маски в зале. И летящие чайки, летучие рыбы, горящее сердце и солнце в тонких белых костях грудных клеток на сцене, и маски-черепа, и шляпы. Карнавал вокруг смерти, и карнавал ради жизни, и всепринятие и всепрощение, и так много любви, которая брызгает в тебя с кровью через разбитое прямой наводкой линкора стекло.
Кто-то с улыбкой надевает на меня венок.
Земной порядок смешивается с порядком небесным, и все это взрывается жутковатым и ослепительным торжеством духа, света, добра и смелости. Потому что как иначе, окунувшись в живительный омут смерти и вылетев из него на легких крыльях флейты и небесного вокального распева. Вылететь домой, куда едут цари-звездочеты, и неважно, что там будет завтра утром.
Мне действительно, кажется, становилось слишком много пафоса во всем этом, но все равно слушаешь и слушаешь бесконечно новый альбом, и вот ты здесь, на концерте, и все прощаешь, принимаешь и вбираешь всей кожей.
Потому что они честные, эти ребята на сцене, честные в своей правде.
Потому что и в зале - хочется смотреть в лица, любоваться руками и улыбками. Я люблю каждого, кого вижу здесь, и чьи глаза теплы.
Потому что, конечно же - какая живая, дыщащая и сложноорганизованная, но ясная музыка, без которой ничего этого не было бы.
Потому что нет иного рассвета, чем в нас, потому что в нашем сердце - огонь, озаряющий стороны света. Огонь, который пробьется из самого вечного льда.
Потому что свобода - в служении, и на этом все так же счастливо и наполненно стоит моя жизнь.
"Я тебя помню, ты танцующая девушка", говорят, и "спасибо, вы вдохновляете", и просто расступаются бережно, давая воздух и пространство. Кто-то берет за плечи и мягко, но настойчиво вталкивает в круг на "Убить свою мать". А как танцуется на инструментале, боже, вот это удивительное - когда музыка просто протекает сквозь тебя, становясь движением. Без твоего участия, ты только принимающий и отдающий, ты только проводник.
Я прихожу одна, и встречаю здесь больше десятка друзей и знакомых. И мне трудно рассказать, насколько это счастье и какой это высший порядок отношений - делить с другим человеком музыку. Которая во многом, конечно, музыка сердца твоего, туркестанский беглец.
Так пускай же расходятся наши пути. Есть огонь, что сильней страшной ночи Эреба. Если вечность взрывается в смертной груди, рыцарь сердца становится - рыцарем неба.
Пока все это не увенчается вчерашним чудом.
Цветы и черепа, и ленты, и яркие краски, юбки и плащи, бенгальские огни и расписанные маски в зале. И летящие чайки, летучие рыбы, горящее сердце и солнце в тонких белых костях грудных клеток на сцене, и маски-черепа, и шляпы. Карнавал вокруг смерти, и карнавал ради жизни, и всепринятие и всепрощение, и так много любви, которая брызгает в тебя с кровью через разбитое прямой наводкой линкора стекло.
Кто-то с улыбкой надевает на меня венок.
Земной порядок смешивается с порядком небесным, и все это взрывается жутковатым и ослепительным торжеством духа, света, добра и смелости. Потому что как иначе, окунувшись в живительный омут смерти и вылетев из него на легких крыльях флейты и небесного вокального распева. Вылететь домой, куда едут цари-звездочеты, и неважно, что там будет завтра утром.
Мне действительно, кажется, становилось слишком много пафоса во всем этом, но все равно слушаешь и слушаешь бесконечно новый альбом, и вот ты здесь, на концерте, и все прощаешь, принимаешь и вбираешь всей кожей.
Потому что они честные, эти ребята на сцене, честные в своей правде.
Потому что и в зале - хочется смотреть в лица, любоваться руками и улыбками. Я люблю каждого, кого вижу здесь, и чьи глаза теплы.
Потому что, конечно же - какая живая, дыщащая и сложноорганизованная, но ясная музыка, без которой ничего этого не было бы.
Потому что нет иного рассвета, чем в нас, потому что в нашем сердце - огонь, озаряющий стороны света. Огонь, который пробьется из самого вечного льда.
Потому что свобода - в служении, и на этом все так же счастливо и наполненно стоит моя жизнь.
"Я тебя помню, ты танцующая девушка", говорят, и "спасибо, вы вдохновляете", и просто расступаются бережно, давая воздух и пространство. Кто-то берет за плечи и мягко, но настойчиво вталкивает в круг на "Убить свою мать". А как танцуется на инструментале, боже, вот это удивительное - когда музыка просто протекает сквозь тебя, становясь движением. Без твоего участия, ты только принимающий и отдающий, ты только проводник.
Я прихожу одна, и встречаю здесь больше десятка друзей и знакомых. И мне трудно рассказать, насколько это счастье и какой это высший порядок отношений - делить с другим человеком музыку. Которая во многом, конечно, музыка сердца твоего, туркестанский беглец.
Так пускай же расходятся наши пути. Есть огонь, что сильней страшной ночи Эреба. Если вечность взрывается в смертной груди, рыцарь сердца становится - рыцарем неба.
Уверена, что вы тоже были прекрасны)