А, и да, друзья, я на неопределенное время без телефона, где-то у меня его все-таки вытащили. Пишите письма)

Вот сколько раз теряла телефоны - каждый раз обещала себе переписывать важные номера из книжки. Но нет же)

---

Я лапушка, поэтому я закончила сессию еще вчера, поехали с Кошкой посидеть по этому поводу в Елисеевский.
Ну и да, готический собор - это, конечно, имхо, самое прекрасное, что было создано человечеством, но модерн, кажется, где-то там же в моем восприятии прекрасного. И сидеть в этом зале, когда там почти нет людей, любоваться витражами и изгибами линий под ненавзчивую льющуюся музыку с макарунами бейлис (которые, кажется, по богатству вкусовой гаммы для меня сравнимы чуть ли не с хорошим коньяком) - это какой-то такой момент, когда очень хочется поднять голову и сказать "Господи, ты охуенен", потому что это же совершенно идеально, ну.
Мой гребаный внутренний эстет в абсолютнейшем восторге. Не говоря уже о вчерашнем катарсисе от "Горя", абсолютном принятия мира и вообще.

Что-то хотела написать и забыла.
Себе не забыть: импровизированная запеченная курица с шампиньонами под сметанно-чесночным соусом с травами и сыром получилась ок, но в ней определенно не хватало грецких орехов.

@темы: оно и до кухни добралось..., IV мое зрение

---

Если ты умеешь смотреть, ты увидишь: мы пишем об одном и том же.
Все мы - беспокойные полусумасшедшие, те, что мучаются от бессонницы, потому что в голове звучат ненаписанные стихи и музыка - знаешь, ведь только некоторые из нас умеют их записывать. Все мы, кто теменем и горлом чует и чувствует бесконечное разверстое над головой небо, жуткое и прекрасное, кто живет с этой болезненной щемящей огромностью. Все мы, кто несет в себе целиком этот громадный больной мир в завершенности, мир, который ворочается и стонет внутри нас. Все мы, кого тошнит невысказанным и кто люто ненавидит пустословие.
Мы, плачущие от счастья и захлебывающиеся рассветами, или беспробудно пьющие и кричащие безысходностью - мы же это все об одном, на нас одна Голгофа, мы знаем и помним, что такое нести в себе разом всю боль, и любовь, и восторг всего мира, и мы знаем, как от этого рвет в клочья, и как бесконечно. И как бы мы ни старались забыть и больше не чуять, каждый из нас, потому что все это слишком, раз за разом мы снова оказываемся там, и снова бьемся, бессильные и всесильные в бесконечности.
Разные, разноликие, разновременные, мы все пишем, как умеем, об одном и том же, и всю жизнь нас будет тошнить этими словами - никто из нас так и не вытошнит целиком бесконечность. Но каждый получит силы на еще один вдох.

запись создана: 24.08.2012 в 01:54

@темы: IV мое зрение, Восемь тысяч вольт под каждым крылом

---

"Горе мертвого короля"

Я дочитала.

Я начала укладываться в одиннадцать и хотела почитать полчасика на ночь.
Читала почти всю ночь, проревела полночи.

Так в тебя входит мир. Страшно больной и невероятно прекрасный. И ты можешь его только принять в себя.

И мне нужна она в бумаге. Завтра.

@темы: книги

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вот вся моя жизнь с дорогими родными в одной картинке.

Я обегаю все книжные полки дома, понимаю, что мне что-то очень сильно нужно, и даже чувствую, что, но понятия не имею, что именно. Ничего не подходит вообще. То есть вообще. В голове вдруг вспыхивает "Горе мертвого короля". Но я же почти ничего о ней не знаю, вдруг не то, а мне сейчас жизненно нужно то самое.

Звоню Рос.
- Брат, милый, ты меня должен спасти. Что почитать?
- Оп-па. Читай "Горе мертвого короля".

Занавес.

@темы: книги, Семья ^_^, дела ведутся и подшиваются, Тебе не кажется, что мы только что обменялись ржавыми гайками?

---

Я волнуюсь, пытаюсь собрать в голове урок, снова волнуюсь - вот так, почти без подготовки, нельзя же сразу поднимать группу после каникул, но вхожу в зал, плечи раскрываются, дыхание становится спокойным и ровным, я на своем месте и я знаю, что почувствую, что нужно будет делать.
Это как когда-то давно - ты выходишь на сцену и все лишнее остается за кулисами, здесь - только танец.

Импровизирую на ходу, мои славные подхватывают, стараются, глазки светятся, самую каплю стесняются себя - как всегда после большого перерыва.
Обнимают и улыбаются.

Я счастлива очень.
Я дома.

@темы: дети

---

Мама заходит на кухню, умиляется.
"Вот сидят отец с дочкой и вместе кайфуют под Маккартни. Какое же это счастье, я только сейчас поняла-то".



А кайфуем мы под концерный "ITunes Live from Capitol Studios".
И целый альбом Маккартни поет джаз.



Альбом целиком

@темы: семейное-домашнее, в нотах

---

Еще одно внезапно. Мой выпускной класс, 2007 год О_о
Игорь с Пашей уже совсем пьяные, помню, как мы их до дома потом тащили, мда. Пофотографировались на выпускной альбом, называется.

@темы: перелистывая время

---

И вообще, боже, я не хочу про это писать, это ужасно, мерзко, неестественно и жестоко, я не хочу понимать этого, не хочу, серьезно.
Но я ухожу в тему слой за слоем, глубже и глубже, как ухожу во все, что мне дается, я разбираюсь и ищу смыслы, хотя меня же трясет просто от всего этого, что гордо зовется мировыми отношениями...

Закроюсь - буду запоем читать муми-троллей, Бредбери и Хёга, дарить людям цветы на улицах, носить цветное, еще цветнее, и читать детям сказки.

Унесите отсюда голову Альфредо Гарсии

---

Я примерно представляю себе положение вещей в мире. Очень примерно, конечно, насколько это вообще возможно.
В политике, экологии, религии, социальной сфере...
Много лет на журфаке, в редакциях, лекториях и на кухнях, в куче других мест местах меня учили смотреть и видеть. Смотреть и понимать. Смотреть и видеть всю картину целиком.

Никто не научил только, как с этим всем жить.

Одна преподаватель по практике говорила как-то "мы смотрим на это, как на какую-то дивную семиглазую восьмиухую сороконожку. Наблюдаем - туда побежала, сюда побежала, тут пожрала чего-то. Ну а как иначе, бред же, понятно".

Но, кажется, я никогда не разучусь - видя - чувствовать каждую из этих сороконожек. Чувствовать от затылка до кончика хвоста, всеми нервными клетками.

И быть совершенно бессильной.

Наверное, я не могла в какой-то момент не прийти к религии - хотя бы в такой странной форме. Потому что если во всей этой боли и тьме не увидеть высшего единого света - то только с моста вниз головой.


Но это лишь видимая часть. У этого дерева горит не только крона, но и корни. Там, в мрачных глубинах, где реки текут от устья к истокам, а пепел на папиросах курильщиков превращается в табак, скачут из будущего в прошлое четыре бледных всадника, и пыль всасывается в подковы их коней.

Руахил думал, что Господь застыл в благословляющем жесте, и мир поместился между его ладоней, как буква «о» в слове «Бог», но однажды руки опустятся, и случится Большой Хлопок.

Вадим Назаров, "Круги на воде"

@темы: IV мое зрение, VII свое - чужое

---

Кхм. Просто пишу о.

Простите, вырвалось.

---

Моя флента сплошь говорит про то, что она прочитала, а я что, у меня есть тульский пряник)

Значится, сдавала я сегодня ту самую литературу, с которой у нас с преподавателем не заладилось. Вся моя подготовка, в общем-то, заключалась в том, что я вчера открыла список вопросов, дочитала до середины, поняла, что ни черта не знаю, закрыла список вопросов и успокоилась. Сегодня нагло пришла сдавать первой, щебетала, аки птаха, долго и вдохновенно, в конце вообще декламировала Цветаеву мою любимую, потом долго слушала восхищения преподавателя, звали на конкурс чтецов, пффф, еще в школе заколебали же, ну.
Гуманитарный факультет такой гуманитарный)

Ласана светлая и спокойная, красивая и улыбается хорошо-хорошо, так и хочется обнимать и чесать за ушком. Слышу и разделяю.
В Маме роме тоже по-прежнему светло и спокойно.

Мой дорогой буддист притаскивает специально привезенный мне из Тулы мармелад, зефир, пряник и внезапно компот из фейхоа в очень красивой вазе бутылке, которая будет вазой. Мармелад и зефир действительно совершенно потрясающие, никогда бы не подумала, что могут быть такими вкусными - ничего общего с тем, что лежит в магазинах.
Мы гуляем по солнцу, заглядываем в кофейни, треплемся обо всяком и придумываем оформление моей будущей комнаты. Мне чертовски нравится, как дорогой друг мыслит и фантазирует в эту степь. Выдает совершенно восхитительные идеи, вот бы у меня голова так работала.
Говорит: "Ты человек-праздник, удивительно светлая и лучистая энергетика все-таки".
Я смеюсь.

Январь летит к концу, завтра на работу.
И все это хорошо.

@темы: журфак, стиль жизни, дела ведутся и подшиваются

---

А теперь вернемся к Мастеру, которого мы оставили вместе с Маргаритой в их подвальчике, после того как они побывали у Сатаны. Ничего не поделаешь, приходится признать, что человек, создавший не только Понтия Пилата, но и Иешуа Га-Ноцри, оказался в чем-то слабее своего героя — пусть даже одинокого, пусть непонятого, но верного себе до конца в своем неутомимом созидании добра. Мастер тоже остается верен себе до конца во многом, почти во всем. Но все-таки кроме одного: в какой-то момент, после потока злобных, угрожающих статей, он поддается страху.
Нет, это не трусость, во всяком случае, не та трусость, которая толкает к предательству, заставляет совершать зло. Мастер никого не предает, не совершает никакого зла, не идет ни на какие сделки с совестью. Но он поддается отчаянию, он не выдерживает враждебности, клеветы, одиночества. И вот, после того как он отсутствовал несколько месяцев, о которых рассказал только Ивану Бездомному (и «страх и ярость метались в его глазах»), мы видим его уже в доме скорби — больного, сломленного, опустошенного. И никакие уговоры Воланда не могут пробудить в нем прежнего желания, прежнего духа творчества — он с ненавистью вспоминает свой роман, он хочет только одного, если уж Воланд может это устроить, — оказаться снова в своем подвальчике вместе с Маргаритой; она одна нужна ему, и как-нибудь вдвоем они доживут свой век. Нищенствовать? Охотно, охотно!.. Но писать? Увольте. Он сломлен, ему скучно, и он хочет в подвал.
Вот поэтому он и лишен света.

(с) Игорь Виноградов

@темы: VII свое - чужое

---

Традиционно

В общем-то, наверное, еще раз я не в состоянии что-то писать. Тяжело.
Запись от 2009 года.

27 января. Два часа длинною в вечность. Пискаревка.

Темное утро и слабый сон. Я все боялась проспать.
Потом - сероватые улицы, тесные маршрутки, полупустое метро с непривычными охранниками в вестибюле... Как всегда разыгравшееся воображение видело две половины города - вместе с той, черно-белой, холодной, свистящей, мертвенной, безмолвной, страшной, пограничной, рассыпающейся...


Первый черно-коричневый сон...
метро, и мы бежим вниз по остановившемуся эскалатору вниз, в общем облаке ужаса. Там, наверху, в вестибюле - неутихающие очереди. И мы знаем, что они долго не подержатся. И что бежать уже бесполезно. Но звериный инстинкт не дает думать. Перепрыгивая через трупы и оружие и уже слыша тяжелую поступь немецких шагов за спиной, продолжаем бежать - стадом, стаей, с перекореженными паникой лицами... Бежим - зная, что впереди - только ограда концлагеря...

приехала я к противоположной к главному входу стороне. Совсем упустив из виду, что при приездах правительственной мишуры перекрывается вообще все и служители МВД стоят через каждые два-три метра. Пришлось идти в обход. Снег был глубоким, вязким, липким, тающим, идти было тяжело. Кожаные кроссовки промокли насквозь почти сразу. А ограда все тянулась и тянулась по правую сторону. С той стороны перебивками доносилась музыка. А мое воображение настолько вжилось в роль, что когда я увидела следы собаки на своей тропинке, единственной возникшей мыслью было: "еда..."
Стоит ли жизнь того, чтобы в нечеловеческих условиях сохранить для могилы человеческое лицо? Смерть расставляет точки над "i", но имеем ли мы право осуждать кого-то?
Уже вдоль главной ограды. Каменная кладка и ряд пожухлых елей разделены дорогой. Символично. Всего шаг - и какая пропасть. Камень и жизнь, холод и кровь, вечность и мимолетность... И все-таки - память.

Второй сон был черно-белым.
Огромная комната с голыми стенами и выломанным местами паркетом. И крохотная буржуйка посередине. Уже остывшая. Медленно окольцовывающий холод. И стопки бумаг вокруг - не помню, что в них, но что-то невозможно дорогое, ценное, единственное, главное... И вдруг дверь с хлопком распахивается, влетает какая-то фигура, и начинает швырять бумагу в теплящийся огонь. Листы горят, кружатся по комнате, я бессильно и беззвучно кричу...

А потом была бесконечно длинная процессия, растянувшаяся в вечности... Органная музыка, стихи, и чеканный шаг смены караула у Вечного Огня. Белое-белое небо сливалось бы с белым снегом, если бы не черная рамка деревьев четким прямоугольником вокруг нас. Просто черный прямоугольник в белоснежной ткани бытия. И алые гвоздики. Словно нет совсем ничего, кроме этих цветов и венков, летящего в вышине темного голубя и Родины - ростры на корабле Памяти.

Третий сон был, наверное, самым страшным. Я лежала на кровати в бабушкиной комнате. Я знала, что эта комната - единственный уцелевший осколок дома. Вокруг не было ничего - даже свиста снарядов. Радио молчало - кабель перебило последней бомбой. Не существовало ничего, кроме холодной безысходности и тяжелым сгустком устроившейся на грудной клетке смерти...

Просто ручеек людей в ненаписанной вечности. И всех нас объединяло одно. Это единство завязывало, стягивало воздух. Три цвета, молчание и музыка. Я уже не чувствовала замерзших ног, стиснутые руки понемногу превращались в ледышки. Только жаркие, тяжелые слезы жили своей жизнью в черно-бело-красном мире. Катились вниз, без перерыва, одна за одной, из сердца, из святого, из вечного. Мне казалось, что они тоже были цвета алых гвоздик.
А потом я стояла там, на возвышении, перед рядами венков, в тысячный раз перечитывая каменные строки. Я не видела ничего вокруг - ни вспышек фотографов, ни деятельного МВД, ни движущихся людей... Я стояла наедине с 45м...


_________________________________________________

Есть несколько констант бытия, в которых я живу и которых подспудно чувствую постоянно. Блокада - одна из них.
Едва ли не половина моего рода прошла через блокаду. Не пережил почти никто.
Но дело даже не в этом.
Эта гигантская сквозная рытвина, искорежившая мой город раз и навсегда, до корней, глубже корней. Прошедший через ад вечно будет нести его в глазах. Мой менталитет и менталитет тех, кто тоже несет в крови лютый холод 42го года, взращен этим холодом.

Чем больше я читаю исследований и воспоминаний, тем меньше я понимаю, как это вообще стало возможным. И совсем перестаю понимать, как стала возможна победа.
Высшее мерило человечности.

Я медленно иду по кладбищу, а надо мной на все небо полыхает алый закат, так, что конца и края не видно. Краски сгущаются и темнеют, пока, наконец, на горизонте не прорезается золотая, ясная полоса чистого света.
Это главное, что я решила для себя раз и навсегда, еще когда в начальной школе со слезами слушала рассказы ветеранов. Попадая в ад, ты проходишь его. Не имеет значения цена, не имеет значения, дойдешь ли ты до конца, имеет значение только одно - идти и оставаться человеком.
Попадая в ад, ты проходишь его насквозь.
И тогда и только тогда ты выходишь к свету.



Дмитрий Шостакович - Симфония 7 Ленинградская (1 часть) на Muzebra.com.


Д.Д.Шостакович - 7-ая Ленинградская симфония (2 часть) на Muzebra.com.


Д.Д.Шостакович - 7-ая Ленинградская симфония (3 часть) на Muzebra.com.


Д. Д. Шостакович - 7-ая Ленинградская симфония (4 часть) на Muzebra.com.

запись создана: 27.01.2011 в 18:05

@темы: перелистывая время, Петербург, IV мое зрение, в нотах

---

- Ну он же не виноват в том, что он мне не нравится!
- По-моему, ты сейчас сделала минимум десять ошибок в слове "мудак".

Кхм, простите.

Уберите из моей головы задачку с гномами, мне эссе по мировым отношениям делать надо!

@темы: дела ведутся и подшиваются

---

Нашему факультету не везет с преподавателями русской литературы так же фатально и безысходно, как потрясающе и головокружительно везет с преподавателями литературы зарубежной.
Я терпима и спокойна к подавляющему большинству всего, но некоторые тотальные идеологические расхождения в трепетно важных для меня темах по-прежнему вводят меня в стальную боевую стойку, хрен переломишь.
Сдача русской литературы обещает быть интересной.

Чем больше ем шоколада, тем больше люблю апельсины.

Кэтичек засиделся на сессии, Кэтичек хочет танцевать, много, еще больше, еще больше танцевать, чтобы живая музыка насквозь и много места. Хотя ладно, главное - живая музыка. Иначе все равно в недополную ногу выходит.

Кэцхен.

@темы: журфак, в нотах

---

А вот это очень хорошо.
Дмитрий Быков, с подачи Лемерт.


Если бы кто-то меня спросил,
Как я чую присутствие высших сил —
Дрожь в хребте, мурашки по шее,
Слабость рук, подгибанье ног, —
Я бы ответил: если страшнее,
Чем можно придумать, то это Бог.

Сюжетом не предусмотренный поворот,
Небесный тунгусский камень в твой огород,
Лед и пламень, война и смута,
Тамерлан и Наполеон,
Приказ немедленно прыгать без парашюта
С горящего самолета, — все это он.

А если среди зимы запахло весной,
Если есть парашют, а к нему еще запасной,
В огне просматривается дорога,
Во тьме прорезывается просвет, —
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Внушает надежду там, где надежды нет.

Но если ты входишь во тьму, а она бела,
Прыгнул, а у тебя отросли крыла, —
То это Бог, или ангел, его посредник,
С хурмой «Тамерлан» и тортом «Наполеон»:
Последний шанс последнего из последних,
Поскольку после последнего — сразу он.

Это то, чего не учел Иуда.
Это то, чему не учил Дада.
Чудо вступает там, где помимо чуда
Не спасет никто, ничто, никогда.

А если ты в бездну шагнул и не воспарил,
Вошел в огонь, и огонь тебя опалил,
Ринулся в чащу, а там берлога,
Шел на медведя, а их там шесть, —
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Отнимает надежду там, где надежда есть.

@темы: I inside and up, VII свое - чужое

---

На психологии решительно скучно, так что возвращаюсь к недоотвеченному.
Первые пять шестерок ответов лежат здесь.

Продолжаем.
от  Heavy Rain
1. любимый человек когда-нибудь ревновал тебя к твоей работе или к твоим хобби?
А то) Когда-то это стало едва ли не главной причиной, почему я рассталась со своим женихом)

2. были ли у тебя в детстве любимые персонажи, которых ты «косплеила»?
Нублин)
Рыжая Соня) Которая "Конан-варвар в юбке", ага.
Еще мушкетеры. Я даже шпагу делала! С пластилиновой гардой!
И Зорро.
Это вот именно что и косплеила тоже) Наверное, было больше, но я не помню.

3. какие три фильма обязательно нужно посмотреть?
Ну я бы не сказала, что согласна с постановкой вопроса, но...
"Тот самый Мюнхгаузен", "Ежик в тумане", "Падал прошлогодний снег"

4. худшее наказание для тебя?
Чувство собственной вины.

5. в какой позе лучше всего засыпается? )))
На боку калачиком, глядя на небо^^

6. самое любимое место в Москве?
Сложно) Коломенское, пожалуй. Ну и Третьяковка, естественно) И еще собор Василия Блаженного внутри.
Ну вообще, там много)

От  Una Sheffield

1. Сколько жизней вы уже прожили?
Ох, ну если это в границах этих двадцати двух лет, то это такие сложности и тонкости, ну. Если брать за "жизнь" почти полную (во всяком случае, принципиальную) перестройку характера, жизненных ориентиров и ценностей - ну, как минимум три, четвертая идет)
А в реинкарнации я не то чтобы не верю - не имеет значения)

2. Душа, вывернутая наизнанку, может помешать жить?
А иначе как жить? Иначе так, ерунда какая-то. Но тяжело, кончено, кто бы спорил.

3. А бездушных вы встречали?
Нет.

4. Дорога ли вам память?
Я не знаю, как отвечать на твои вопросы) Скорее нет, чем да. Мне дорог опыт. Сознание ученика и все такое.

5. Самая страшная боль - ?
За другого человека. Тем более когда не можешь помочь.

6. Цвет неба - ?
Свет и бесконечность.

запись создана: 24.01.2013 в 11:49

@темы: стадные инстинкты, VI портрет в интерьере

---

Отлично.
У меня есть здоровая палка финского марципана в шоколаде, полбутылки Ливико, Scorpions, отличное настроение и совершенно захламленная квартира.
Поехали.