Иногда я пытаюсь понять, по какому принципу я считаю, что эта вещь должна быть куплена, а эта - нет.
Новый велосипед я купила на следующий день, как у меня срезали Шорох.
На крутые трекинги (которые стоят весьма меньше, чем велосипед), я вздыхаю уже года три.

Но весь этот пост о том, что Сонечка сломала меня этим.
Теперь моя цель - быть сильной и не потратить на это деньги из тех, что откладываются на Алтай, Валаам и прочие радости мои)

А про все остальное я не хочу писать, я хочу дочитывать книжку =Р

---

-

Сегодня я опаздываю на репетицию, выбегаю на Техноложке, перебегаю две дороги и прямо на углу запрыгиваю в маршрутку Только успеваю сесть, как вижу - мимо (мы все еще ждем светофора), совсем рядом со стеклом, проходят Корд, Бачер, Сонечка, Аланкун и кто-то еще - мы разминулись секунд в десять. И невероятно, волной становится хорошо от этого - когда вдруг видишь, как твои любимые люди ходят по твоему городу, как вы делите одни и те же дороги, как, наверно, по каждой улице благословенного кто-нибудь, да проходил, и не один; как они, незнакомые между собой, наверняка сотню раз встречались на улицах; как прямо сейчас наверняка кто-нибудь из тек, кого ты любишь, где-нибудь идет.
Мне сложно объяснить, как это - осознать вдруг, что ты не один живешь в своем городе. Действительно это осознать.

Вечером попадаю на мое любимое небо - уже темно-синее, такого бесконечно глубокого синего цвета, которое в этот момент светится изнутри. Это единственный момент в сутках, когда небо светится - в остальное время, оно просто или светлое, или темное.
Глубочайшая, темная синева (никогда не видела цвета глубже), которая светится тем же глубоким светом.

В мусорку сверху засунута мягкая игрушка, смотрит пластмассовыми глазами - я прохожу несколько шагов и так это щемяще-неправильно, что не выдерживаю, возвращаюсь и забираю ее. Совсем новое, с биркой (впрочем, как разница, новое или старое) чудное розовое создание с белым пузом, ушами как у летучей мыши (по версии Скальда - как пластины стегозавра), странными отростками вместо рук, в остальном - яйцо без ног и крыльев - мне кажется, оно должно левитировать с таким "ууууууу" звуком. Трогательное и нелепое до умопомрачения.

Имичку радостно видеть, Скальд стал гораздо лучше играть на гитаре, танцевать со старшими детьми стало прямо здорово. Такая настоящая сильная группа.

---

Ну и еще немного про дела давно минувших дней.
Тогда про "Лампушку" я так и не написала, как обычно, но она так и осталась одним из тех событий, которые внутри меня всегда.

2010 год, мне без месяца двадцать, я всей душой в Зеленой волне, люблю ребят очень, а они любят меня, мы выезжаем убирать мусор на озерах и восстанавливаем Башню, Миша и Голубчик еще не поссорились и не разошлись, перессорив заодно всю компанию насмерть - нет, все это еще далеко впереди и ничего не предвещает.

Жаркое лето 2010, все зовут меня на Лампушку, но я качаю головой - вряд ли, ребят. И так и приезжаю на Голубые озера, никого не предупредив, без палатки и спальника, в рюкзаке - только рубашка на смену, свитер, кружка, да вилка с ложкой. Я ни в чем не сомневаюсь - я знаю, что меня любят здесь.
Пока я иду к основной поляне фестиваля, то и дело на дорожку с криками "Кэти! Кэти приехала!" выбегают мои дорогие ребятки, и обнимают, и радуются, всюду солнце, сосны и черника, пока Аня, Саша и Сережа спорят, в чьей палатке я буду спать и уговаривают меня, появляется Когтев: "О, адекватный человек приехал! Будешь жить в лагере музыкантов?" - и тут же тащит меня туда, к центральным палаткам, вокруг которых скоро раскинется фестиваль.

А дальше - а дальше было трое суток, в которые мы организовывали, следили, держали порядок, обеспечивали дровами, медикаментами, готовили еду огромными кастрюлями, множество мелких дел - помню, как здорово разрезала себе ногу, но заметила это только через полдня, наверное, так было не до того. А еще слушали хороших, купались в озерах, пели и ели чернику. Мы с музыкантами сидели у костра до глубокой ночи - а потом меня подкидывало рано утром, часов в семь, пока весь, совершенно весь фестиваль спал, вся тясяча, или сколько там, человек, было тихо и светло, я ходила между соснами и была счастлива.

- Обед готов!
- Ой, а уже завтрак был? - удивлялась я
- Ты встала в семь утра, постоянно что-то делала и ДО СИХ ПОР НЕ ПОЕЛА?, - возмущался Саша. - Кто-нибудь, привяжите эту женщину к дереву уже.

- Ох, замуж тебя брать, что ли, - вздыхает Сережа
- Заметь, я, как честный человек, единственный тут еще тебя замуж не позвал, - говорит Миша.
- Так, отстаньте от моей любимой женщины! - появляется Вика. - Кэт, поплыли до тарзанки.

Помню, как к утру мы стояли с Мишей на берегу темного озера и он впервые за наше общение говорил со мной просто и серьезно, без вечных заигрываний и актерства, мы разговаривали о важном, и с того момента и по сей день Миша, каким бы невыносимым он ни был, один из лучших и я знаю, что самых верных друзей - потому как он из тех редких людей, что ничего не делают наполовину, никогда не прощают предательства, равнодушия и многих других вещей, но если дружат - то в огонь и воду пойдут, не спрашивая.

Помню, как Сережа вез обратно в город - над заливом (дорога прямо по краю!) висела огромная-огромная, алая-алая луна, такой алой никогда еще не видела, и как мы потом заезжали в магазин (на память купила тогда себе кружку, черную снаружи, красную внутри, очень красивую, только недавно ее потеряла), и одновременно на кассе вспомнили - мосты же! - и, конечно, опоздали, и ехали вкруг через вантовый.

И помню "Нашего Высоцкого", которого они давали в последний день фестиваля. Сосны и темное озеро за сценой, взлетающая скрипка Голубчик, а я же впервые, нет, правда, я впервые слышала Высоцкого, меня посадили перед первым рядом, между фотографами, и я рыдала над "Еще не вечер", - не только над ним, боже, отчего-то мне тогда все прошло навылет, но я не запомнила ни одной из этих песен, которых тогда слышала впервые, а "Еще не вечер" - запомнила. И как рыдала, и как был ветер в соснах высоко-высоко.

Мне было без пяти минут двадцать, меня ждал поезд в Екатеринбург и сестренка по ту сторону рельс.
Это правда один из тех моментов, которые я всегда несу в себе, который уже пять лет постоянно свершается внутри меня заново.

Еще два десятка фотографий ^_^

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

На днях по некоторым делам просматривала старые записи - с удивлением поняла, что, например, с Лешей познакомилась почти пять лет назад, с Рос - где-то семь, с Васей - больше девяти.
Мысль о времени, которое вроде как умеет куда-то идти, ставит меня в ступор.
Мысль о том, что ты, вероятно, общаешься с людьми в какой-то длительности. Впрочем, на восприятие оно так и не накладывается.

Пролистала одну очень, очень старую переписку - пожалуй, первую важную.
Очень много нервной, болезненной искренности - из которой делеко потом вырастет та спокойная правда, которая - свобода моя.
Вообще, конечно, очень странно читать такие чужие, но вроде как когда-то твои слова. Откуда что взялось? И в лоб бы дала, конечно, за многое. Ой, за многое.

Впрочем, и через столько лет я по-прежнему забываю все и везде, бесконечно люблю и ценю музыку и делаю тысячу дел.
По ночам зато стала спать и относительно беречь себя. Нет, серьезно, я страюсь по мере характера).

В словах, которые были написаны когда-то в семнадцать, столько нервного напряжения, столько эмоций на надрыве, на изломе, столько внутреннего беспокойства, неуверенности и неустроенности - вывернутый наружу нерв - что меня на какой-то момент накрывает эмоциональной волной из того уже давно не моего прошлого.

Потом я думаю, все же как хорошо, что я по-прежнему люблю всех, кого люблю, иду на кухню готовить имбирный напиток со специями и обратно беру в руки Достоевского. Вихрь эмоций, когда-то мой, снова отступает.
Это не про то, что я что-то потеряла за эти годы. Просто это нервное и хаотичное, рябь на воде, уходит в глубину и становится другим. Совсем другим.


По большому счету, в данный момент моей жизни это и называется счастьем.

---

Сегодня я вот что хочу сказать.

Очень любила в школе Достоевского, много перечитала, а потом как-то перестала - с головой увлеклась зарубежным двацатым веком и эпосом.
А сейчас беру "Идиота" перечитывать - и что за прелесть.
Это же мне прямо как Хёг, только Достоевский.

Или вот - как на Канонерском острове самый настоящий, огромный залив, ничем не перекрытый, и берега не видно. Сидишь покоем и смотришь, как вода на песок набегает. А совсем недалеко от меня - кто бы мог подумать.

Или вот - как неслась во весь опор на велосипеде наперегонки с ливнем, видела, как идет стена, чувствовала дождь почти за спиной, и ветер поднимался бешеный, облака пыли, и быстрее, быстрее - не чтобы не промокнуть, это я как раз даже очень люблю, а чтобы обогнать тучу.
Влетаю в парадную, поднимаюсь один лестничный пролет - и на улицы падает ливень.

Или вот - какими добрыми с тобой оказываются рано или поздно все люди, с которыми ты был добр.

Или как счастливо - просто так, ни почему.

Берегите друг друга.

---

О постоянстве в одежде.
"Эй, ты сняла пальто и осталась в пальто!" - замечает Наташа мое новое платьишко.

О коммуникациях с незнакомыми людьми на общей тусовке
- Ну общайся же! Смотри, какие они все милые, хорошие.
- Ну, у меня тут вообще-то напряженная социальная жизнь. Вот мы с Максимом делаем вид, что не знакомы.

О степени вовлеченности родителей
"А потом мы поняли, что не знаем ни одного телефона твоих друзей, не знаем, где ты работаешь и где вообще можно тебя искать. А когда отец звонил в больницу, то забыл, как тебя зовут".

Так и живу)
Доброго дня)

---

Слушай - впереди еще горные пики, солнце через густые кроны, ровные озера и огромные северные моря.
Когда я думаю об этом, у меня голова кружится.
Кажется, путешествия - это такая штука, которая уходит вразрез с моими оценками "полезности" того, что я делаю.
Это кажется.
Путешествия и природа - это то, что дает свет. Очень, очень, очень много света. Лавины света и пространства.

Слушай, мне почти двадцать пять, а я только сильнее верю в людей. И мне по-прежнему кажется, что мир несет меня в своих теплых ладонях. Что бы ни случалось вокруг.
Мне кажется, что он несет так каждого.
Все, что я вижу, выглядит именно так.

Слушай, я так люблю текст, я с таким удовольствием работаю с ним (впрочем, танец и дерево я люблю с той же силой, но вот только не готова отдавать им главную часть моей жизни - голове скучно) - я так хочу верить, что когда-нибудь я действительно научусь им владеть. Что когда-нибудь смогу делать что-то действительно важное.
Если нет - не страшно, и так хорошо, но если да.
Если да, то
Нет никакого "то".

Слушай, в общем-то, этого достаточно.

В мире совершается весна.

---

"Блядь, вы сказали, что пойдете через пять минут! Вы выходите уже ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ!"

- Света, хватит думать, пошли!
- Черт возьми, хоть раз напьемся в пятницу!
- В хлам, да.

Хорошего вечера)
Мы решили - гори оно синим пламенем)

---

Ну вот, попробую.
города для  faolchu

1. Я почти всегда хожу по пустым городам. В смысле - я смотрю на город и вообще не вижу людей. Это дефолтная установка, менять фокусировку нужно осознанно. Но даже если я специально смотрю на людей, город продолжаю держать в поле внимания.
Да, я из тех, кто не согласен с тем, что город - это люди. Город - это город.

2. Я люблю каждый из городов, в которых успела побывать.

3. Прошлым летом я сидела с гитарой на одной из плоских крыше старой столицы Голландии Харлема. За мной было море, передо мной был тихий средневековый город, сбоку высвечивалась высоченная церковь, а надо мной были звезды. Тут я случайно подумала - "А неплохо было бы приехать сюда в старости и жить". В этот момент свободы стало бесконечно больше.

4. Потому что несвобода - это не только страстное желание чего-то, но и страстное нежелание чего-то. А до этого момента я существовала в картине мира, в которой даже мысль о жизни вне Петербурга была ужасающа.

5. Это не значит, что я меньше стала любить мой североглазый и благословенный. Он по-прежнему единственный мой, и у меня, конечно, нет желания переезжать куда-то, но теперь я знаю, что мне будет хорошо почти в любом месте этой планеты. Для себя я называю это правильной любовью. (на самом деле - просто любовью, но, возможно, так капельку понятнее, в каком ключе).

6. Петербург для меня успешно исполняет функции природы, лучшего друга, любимого человека, родителей и исповедника, когда мне это нужно.

7. Перечислять города, в которых я хотела бы побывать, почти бесполезно. Было бы неплохо подышать любым.

8. Я могу, немного сосредоточившись, мысленно прогуляться по всем улицам внутри малого московского кольца, целиком по Старым городам Таллина и Вильнюса, по большей части центра Хельсинки. Из всех остальных городов остались пунктирные линии, но всегда очень четкие, детальные, осязаемые. Я люблю так гулять по ним внутри головы.

9. Обычно чужие города мне снятся только тогда, когда мне снится война. Или восстания. Для прогулок есть Петербург, который во снах совсем другой, но очень такой же.

10. Внутренне мне неистребимо кажется, что любой город находится на берегу моря. Впервые я осознала, что рядом с Москвой нет моря, три года назад. Это здорово шокировало меня - понимание того, что люди могут жить, осознавая вокруг себя только твердь. До сих пор для того, чтобы хотя бы ненадолго вообразить это, мне требуются недюжинные усилия.

Потому что все равно, конечно, где-то во мне нет моря, кроме Балтийского и нет города, кроме Петербурга. На уровне способа воспринимать.
Для себя я называю это любовью.

@темы: стадные инстинкты

---

Давайте, к слову, я тоже в этой штуке поучаствую - которая про десять фактов на тему о себе или из себя.
Когда-то уже делала подобное, до сих пор хвост из нескольких недописанных тем где-о болтается, надо бы вспомнить и доделать.

Ну а пока - можно попробовать.
Вы называете тему, я рассказываю десять чего-нибудь.
Это может быть интересно, тем более, я последнее время почти не пишу.

@темы: стадные инстинкты

---

Нам уже месяц задерживают зарплату, но сегодня я обзавожусь новой прекрасной юбкой и иду ужинать в милый ресторан, потому что когда надо - надо себя радовать, а то внутреннюю необходимость будешь путать с чем попало.

Собственно, на Сенной я оказалась вечером и голодная настолько, что была готова на какую-нибудь сетевую едальню (потому как что есть на Сенной, кроме баров и сетевых едален), как взгляд цепляет незнакомая вывеска на углу - а внутри все как я люблю, светлое дерево и светлые стены, светильники под старину, лен и кружево - как будто мне под заказ. Облепиховый сок, отличная пицца с лососем и рукколой и прияная музыка фоном - черт возьми, меня до сих пор удивляет, как правильно подобранное все может восстановить душевные силы и возвратить тебя в нужное равновесие за какой-нибудь час-другой.
Я по-своему постигаю искусство экономить время. Вернее, расширять его так, чтобы в неделю уместилось две, например.

На завтра мой любимый шеф-редактор дала мне отгул, несмотря на мишино недовольство, под мое обещание в четверг быть молодцом и "писать 15 текстов за 10 минут". 15/10 я не обещала, но стараться - обязательно.
Поеду к бабушке.
Такие дела.

---

В тот момент, когда в зале гаснет свет, я вдруг остро понимаю, как люблю театр. И как мне этого не хватало.
Ни одного спектакля и ни одного концерта за семь месяцев - когда такое могло продолжаться больше месяца вообще?

Впервые думаю о том, что, пожалуй, театр люблю горздо больше, чем кино. Когда он живой, конечно.


Мир принадлежит тем, кто его видит.

---

Закончив работать внезапно в восемь, еще минут на сорок остаюсь в редакции, мы треплемся, и мне хорошо.

- Да что ж вы ругаетесь опять, - смеюсь я на очередную шутливую перепалку
- Но мы же никогда не ругаемся, - замечает Надя.
- Я знаю. Иначе я бы здесь не реботала. Я не могу находиться там, где люди ругаются всерьез.
- Ну и правильно, зачем.

За все то время, которое я здесь, мы действительно не ругались, не ссорились, и, кажется, даже не завидовали (а если что-то подобное и было, то так слабо, что почти не считается, если даже я не учуяла). Не шептались за спиной, всегда помогали без вопросов. И доброта, которая в каждом.
Это после всего того, что я знаю про редакции - напряженные, как в почти любом творческом коллективе отношения, всякое неприятное, что не говорится, но думается и чуется.

Даже так я выхожу непривычно рано. Сажусь на велосипед и еду куда-то вглубь Васильевского безлюдными улицами.

Свою скорость начинаешь ощущать внезапно - когда в плеере попадается очень, очнь плавная и медленная мантра. Вдруг понимаешь, как быстро все проносится мимо тебя.
Так скорость самолета начинаешь ощущать только в тот момент, когда шасси касаются посадочной полосы. то, что до этого казалось неспешным парением, вмиг оборачивается бешено несущимся куском железа, дух перехватывает от восторга скачки.
Только здесь ты словно отрешенно наблюдаешь за своей скоростью, внутри тебя покой.

Когда я, наконец, выезжаю на набережную - причальную, без перил - то еду прямо в Неву, перпендикулярно гранитной границе - вжимаю тормоза почти в последний момент и останавливаюсь на краю.
"Зачем, Кэти?" - спрашивает внутри, пока по мне разливается тепло адреналина и счастья. "Чтобы чувствовать себя живой".

Нева - как будто заводь, которая окружена подъмными кранами. Но знаешь: там, невидимый - изгиб устья, а за ним - Залив. А за ним - Балтийское море. А через две реки, почти напротив, твой дом.
Это остается навсегда - печать того, что ты выросла на берегу залива. Ты никогда не видела его, он был за забором и верфями, но это было уже не так важно. Тебе было достаточно знать, что залив - вот за этими домами. Что когда дует западный ветер, он несет запах воды. Что чайки, которые летают над твом двором - оттуда. Я никогда его не увидела в этих окрестностях, но это не мешало мне вырасти на берегу залива. Это как гравитация. Ты просто ее чувствуешь.
В те дни, когда корабли отходят от набережных, по утрам весь наш дом заполняется густым, низким, осязаемым звуком прощального гудка. Или чем бы оно ни было.

Я звоню дорогому буддисту - он оказывается на Невском, и скоро мы встречаемся между Зимним и Адмиралтейством, и идем гулять, пока не замерзнем.

Пока мы стебем друг друга и смеемся, во мне растет покой.
Та мера покоя, которую дает очень старая, очень честная и очень слышая-друг-друга дружба.

Он посмотрел на небо, набухшее черными тучами; на ноги, покрытые большими комарами и пиявками. Шел дождь, падали метеориты. Он счастливо улыбнулся. Все это были благоприятные приметы для охоты на какомицли.

@темы: стиль жизни

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Господи, ребята, какая прелесть.

"Ангел на шпиле Петропавловскеого собора является святыней для огромного числа верующих петербуржцев", чтоб вы знали. И шутить о нем низззя.
Как справедливо замечает Наташа, "да большая часть верующих петербуржцев - это мусульмане".

С добрым утром)

---

Семь месяцев и неделя, как я работаю в редакции. Много и упорно.

И я почти постоянно нахожусь в ощущении "А вот теперь я начинаю что-то немножечко понимать".

Все как я люблю, черт возьми.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Здравствуй, друг.

Я почти засыпаю, меня греет немецкий белый глинтвейн (спасибо Оленьке), новый велосипед на чердаке и любимые люди в разной степени удаленности.

Я мало пишу вот уже не первый месяц, потому что если я буду писать столько, сколько привыкла, здесь будет сплошная многостроковая лавина моей любви и восхищения. Но это не то, что нужно - ни тебе, ни мне.

Все больше того, о чем я могу только молчать. С подходящими для этого людьми.

Слушай, друг, всегда удивляет способность времени бесконечно расширяться. Чем больше ты делаешь, тем дольше становится твое время. Двенадцать часов становятся двадцатью, неделя - месяцем. Дело не в спешке - в способности прожить целиком все, что ты делаешь. Спешка только мешает, спешить нельзя.

Мы стоим с Рос на ветру на спуске Фонтанки, и золото фонарей плавится, дробится и перетекает в речной ряби. Покой бесконечного понимания и принятия. Пока вокруг стремительно совершается мир, можно просто стоять с братом на берегу реки, смотреть на воду и молчать больше, чем говорить.

Или вот Сонечка, которая зовет после работы попить кофе в Щелкунчике, и говорим, и доходим почти случайно до их дома - уже к полночи, пьем чай и договарваем. Такие штуки, которые я никогда не пробовала всерьез - близкое общение с людьми, с которыми вы не читаете друг друга сразу и насовсем, внося разве что небольшие корректировки - вовсе нет, с которыми вы совсем по-разному думаете и воспринимаете.

Оля как-то заходит вечером с глинтвейном и играет на гитаре, и с ней хорошо.

В сущности, людей, которые периодически возникают вокруг и хотят меня выловить и общать - где-то около трех десятков. Вероятно, больше. И вроде как интересно и хочется, но при прочих равных я снова ухожу только к тем, "к кому я привык". И уж точно никаких новых знакомств.

Мой друг, это как всегда лучшее сокровище - насыщенность каждого дня, и в то же время - возможность замирать от встреченной красоты или подолгу неспешно читать страницу за страницей.
На самом деле никуда не спешить. Ни одной минуты.
Пожалуй, это один из главных секретов.

Я, как всегда, сказала не то, что хотела, а то, что сказалось.
Может, так и надо.

Береги себя.