(я просто перекинула этот кусок в новый пост, потому что с ним предыдущий гигантский какой-то)

Недавно в гости приезжала Йод-Имир. Не ролевик, она довозила меня до аэропорта после Дурмстранга, и я так взахлеб рассказывала про игру, что она захотела поехать. Еще пара разговоров по скайпу - и она приехала на семестр моей двоюродной сестрой, и играла так круто, что все удивлялись - неужели первый раз.
Мы сидели у меня на кухне, говорили, и вдруг я поймала - как все же здорово быть частью большой сериальной истории, когда знаешь столько легенд, историй и хитросплетений этой школы, знаешь, как меняются студенты от младшего курса к среднему, от среднего к старшему, что несут в себе золотые разговоры и что делает с тобой личное ученичество, и для чего весь этот путь именно такой.
"Я даже не знаю, жив ли он", - вздыхает Имир, когда мы переключаемся на игру. "Так давай проведем ритуал, делов-то", - на автомате отвечает Бьянка.
Хорошо, что у меня будет еще как минимум один семестр.
Чертовски здорово.

---

У меня в голове есть длинные посты про Волхов, плавание, моих дорогих друзей, работу и один странный дом в Москве, и еще много других, но постоянно находятся более важные вещи, чем их написание. А солянку накидать быстро.

Недавно писали втроем с Соней и Аланкуном текст - выбирали, как и что подавать, искали форму, сюжет, отбирали друг у друга клавиатуру и много обсуждали. Сказала бы я, что давно не получала такого удовольствия и вдохновения от совместной работы - но на самом деле никогда не получала. Очень много восторга.

После поста "Вконтакте" про адвентовский подсвечник и бытовую несуразность (- Что ты делала с микроволновкой? - Сушила в ней шишки. Слушай, ты живешь со мной больше года, почему ты все еще удивляешься? - Вот и удивляюсь, как я жив еще), три разных человека в течение получаса позвали меня пить, а мой дорогой редактор - гулять (и пить). Очень смеялась.

"Сегодня провожали Татьяну, - рассказывает моя дорогая главный редактор Наташа. - Когда я стану пожилым итальянцем, сниму про тебя, Шаргородскую и Таню фильм. Только надо будет найти еще пять с половиной женщин"
"Ну, почему пять с половиной, я поняла, а мы втроем..."
"Вы ушли и разбили мое сердце!"
Моя Наташа сидит на полу с мокрой головой, пьет каркаде с коньяком и рассказывает отличные истории.

Вдруг я узнаю, что роман моей знакомой, фотографа и дизайнера (?), с фотографией, обработкой и изображением как таковым, начался много лет назад с того, что я показала ей какие-то штуки, которые делала тогда в фотошопе, и научила кое-чем пользоваться. "С тех пор все и началось", - рассказывает она мне. Мне удивительно и приятно.

Вот подсвечник, кстати, пусть тут тоже будет.

---

Я вылезаю на крышу как была, в юбке и майке - вылезаю, чтобы выдохнуть, успокоить злость, не наговорить лишнего дорогим друзьям и попытаться разрешить все к лучшему.

Вылезаю - и вижу ровно заснеженные крыши вдаль, и тишину, и снег летит в спину. И вспоминаю, что сегодня - первое воскресенье Адвента.
И чтобы успокоиться, хватает семи вдохов.
Совсем скоро Рождество.

В первое воскресение Адвента я случайно оказываюсь с теми, кого люблю. Дочитываю "Мастера и Маргариту" и конечно открываю ежегодную "В конце ноября". Зажигаю первую свечу на кухне дома с окнами вровень крыш старого Петербурга. Дома, в котором я уже больше года счастлива.

Скоро Рождество. Я думаю о том, кого приглашу через месяц на неизменного своего рождественского гуся с глинтвейном, и на самом деле теряюсь. Рядом столько светлых и бесконечно любимых, но Рождество всегда было для меня способом сказать "спасибо" в первую очередь тем, с кем я разделила прошедший год.
Я вспоминаю его, несуразный и пестрый, тяжелый и долгий, год, в который я трудно искала и больно теряла, и много, очень много обретала и думаю, что не было друга, с которым было бы то самое share, когда отчасти жить друг у друга в ладонях. Не потому что я нехороша, или друзья мои нехороши, а просто потому что сама шла сторонкой, не стремясь делить ни горести, ни радости.
Это не плохо и не хорошо, это так есть и, пожалуй, немного печально - значит, есть еще весь Адвент, а потом, возможно, и еще целый год, чтобы сделать что-то по-другому.

Свеча отражается в тройном стекле, венчая припорошенную снегом восьмерку из барельефа "1823" на аттике дома напротив. На восставшем из мертвых и как ни в чем ни бывало раскинувшемся деревцем фикусе бенджамина нахохлилась белая совушка.
Это был щедрый на счастье и горе год, спасибо ему. Дальше будет лучше.

---

Развлекательные новости нашего радио.

Сугробов как не бывало, с Невы сошел лед, я потерялась во времени - все мое существо считает, что зима закончилась и, судя по световому дню, сейчас начало февраля. Пытаюсь перекинуться на предрождественские рельсы, но пока довольно безуспешно. Хотя рождественский латте в Старбаксе ненадолго ставит все на место.

Фрай ужасно слушательный - в выходные мирно слушали какую-то книгу из цикла Ехо, я вырезала розу ветров и маяк на фанерке, Бачер проходил DLC Dark Souls.

Ношусь с перерезанным пальцем, как никогда ни с чем не носилась - меняю бинты, дезинфицирую, регулярно мажу спасателем. Даже наконец научилась правильно перевязывать пальцы. Конечно, потому что мне как можно скорее нужна рабочая рука - очень хочется арендовать ненадолго место в мастерской и поэкспериментировать кое над чем. Ну и в бассейн тоже хочется поскорее.

История про псковских Катю и Дениса не отпускает меня. Очень показательная с очень разных сторон, жирно выявленная предельностью.

Еще даже не прожила и не обдумала хорошенько "Тварей", а уже жду не дождусь выходных и похода в Галерею, чтобы смотреть в оригинале.

"Back in USSR" как всегда чудесного Артемия Троицкого очень предает дух рок-прослойки эпохи. Очень крутая.

Хорошей недели, что ли.

В безвременье от осыпавшихся мелкими осколками часов, календарей и прочих хронометров остается только ежедневный выстрел петропавловской пушки, что накрепко закольцовывает течение жизни.
Это пауза отрешенности, дистанции и беспамятства, храбрые ныряют в нее без оглядки, пугливых затягивает незаметно. Только когда время сдвинется с мертвой точки, снова покатится под гору карельским валуном, они вынырнут. Их подхватят новые ветры, а все старые, волочившиеся по земле куски бечевки, прилипшие обрывки целлофана и заношенные разномастные якоря, позвякивавшие цепочками и поскрипывавшие канатами, где-то растеряются.
Если вынырнут, конечно.

---

"Фантастические твари и где они обитают".
Без спойлеров и еще даже не отчет

Я настолько не ожидала, что это будет и вполовину (в треть!) так хорошо, что совершенно обескуражена.
Цвета, и стиль, и герои, и игра актеров, и ощущенческий ряд, и настроение, и то, как выстроена картинка, и британская тонкость, и - боже мой - они умудрились счастливо обойти (или выйти) из большинства клише. "Мой любимый цвет, мой любимый размер".
Два раза у меня слезы наворачивались от восхищения, два раза я плакала от горечи, и один - от светлой грусти. Столько трогательного, столько действительно волшебного, такие филигранные нюансы.
У меня ощущение, что я не видела настолько чудесной сказки на большом экране со времен "Возвращения короля" ВК.

То есть нет, мне периодически хотелось бегать и орать "да используйте вы свою чертову магию" (невозможно перестать на заднем фоне думать, как можно было бы эффективнее использовать заклинания и не только заклинания), но это такие мелочи, право слово.

Давайте я поясню.
Я вовсе не фанат Гарри Поттера, хотя я бесконечно трепетно к нему отношусь, как относится, наверное, большинство детей девяностых - когда мы росли и взрослели вместе с героями и жили в ожидании следующей книжки.
Но я до сих пор даже не дочитала серию, и я не смотрела и не собираюсь смотреть фильмы по ней. (Кроме первого, и, кажется, второго, хотя в этом уже не уверена).
Я вообще не пошла бы в кино, если бы не обнаружила в инфополе восторженные отзывы людей, от которых я ожидала их меньше всего. И если бы не позвала Оленька. Потому что когда проходятся по тому, что для тебя трепетно дорого, это невыносимо.
А они взяли и все сделали правильно. Это не эксплуатация темы, которую обычно делают с заведомо кассовыми историями. "Волшебство в чистом виде", - помогает мне с формулировкой Оленька.
И, возможно, это первый фильм, после которого даже мне захотелось увидеть Нью-Йорк.

Теперь нужно идти с субтитрами, конечно, а то невозможно.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я все думала, что это скоро пройдет, но нет.
На самом деле я конечно очень скучаю по журналистике. По многочасовым раскопкам в темах, о которых недавно ничего не знал, по интервью и комментариям, по боевой цепкости к речи и анализу, по куче всяких крутых вещей.
У меня есть даже очень простых аж четыре пути, которые очень быстро могут мне дать возможность заниматься тем, что я так люблю. Куда уж проще, чем то, что я делаю чтобы добиться и значительно менее важных для меня вещей.
Но это упирается в сильнейшее отвращение к новостным лентам.
Меня тошнит от новостной картины дня. Я с огромным удовольствием читаю большие хорошие тексты (и даже актуальность здесь не имеет значения - я любуюсь словесной организацией мира, добычей информации, умением увидеть неочевидное, подходом к людям), но заставить себя следить за происходящим (хей, быть в курсе, выискивать темы, ты чего вообще?) я не могу. Мне сразу невыносимо хочется перестать существовать только чтобы этим не заниматься. Я больше не хочу перегонять по своей голове тонны мусора и воды, чтобы искать в них годную рыбу, потому что не хочу никогда.

Тут место сказать себе: хей, чувак, расслабься, пиши спокойное про музыку, иди в трэвел, иди в айти. Не надо в проблемы, не надо в социалку, не надо в "общественно-политическое" не надо во все это.
Но меня по-прежнему интересуют только тексты с жесткой проблематикой, с конфликтом интересов, со всем этим вот. С гребаной "общественной значимостью", тьфу.
Что естественно упирается в тот самый поиск рыб в мусоре и воде, который заставляет меня страдать. До того, что у меня включаются внутренние предохранители и я отказываюсь этим заниматься, Все это конечно еще умножается на то, что я после предыдущей работы что-то слишком много знаю про то, как работает журналистика.
Неловкий момент, когда я, похоже, действительно видела слишком много всякого дерьма.
Уже скоро год как я ушла, а это все не проходит.
Все еще не могу решить, что с этим делать. Все еще скучаю про профессии.

---

За компанию с Лосенькой и любопытства ради прохожу так называемый "Челлендж осознанности". Что-то интересно, что-то сложно, что-то без того часто делаю, не суть. Мне нравится, что он во многом про перемещение фокуса внимания.
Сегодня я наблюдаю за одним. Завтра за другим. Внимательно наблюдаю, у меня же целый день на это. Не то чтобы я постоянно могла держать это в фоновом режиме, но довольно часто получается. Многое встает на свои места.

Из милого - перепрыгивая ручей в резиновых сапогах и приземляясь в снег на берегу залива (края уже схвачены льдом, снег сыплет в лицо, сумка с корягами и камушками через плечо), я внутренне улыбаюсь - "ты серьезно уверена, что это называется день для себя?" (день с собой на самом деле, но это неважно). Радостно думаю в ответ "ну конечно да".

Почему-то почти ни о чем не хочу писать. Вернее, нет сильной потребности.

Еще сегодня почем-то впервые стало плохо от вида крови. Никогда ничего подобного не было, всегда спокойно воспринимала свои многочисленные порезы, содранную кожу, распоротые ладони, колени и ступни и прочее. Как положено человеку из дворово-дачного детства. А тут глупо разрезала себе палец (рука с резаком соскользнула примерно через пару секунд после мысли "так делать нельзя, надо привезти маленькие тиски) - довольно глубоко и по артерии, так что кровь полилась под хорошим напором прежде, чем я успела пережать сосуд. И вроде все ок (кроме того, что дома нет бинтов или хотя бы пластыря), но промывая палец в раковине я почувствовала, что мне резко становится плохо и все начинает куда-то уплывать. К счастью, сознание я теряю всегда очень плавно и порядка десяти секунд, потому обычно успеваю предотвратить само падение, если что-нибудь мне не мешает.

Так как мне резко становилось хуже, как только я смотрела на забрызганную раковину, а все прошло только когда я полностью замотала палец в колбаску из чистого носка (бинтов-то нет) я вынуждена заключить, что проблема была скорее в самом виде крови. Хотя не раз видела куда уж более существенные ранения, в том числе и у себя, без малейшего недомогания по этому поводу.
Пока меня мутило, вспоминала пухленькие донорские пакеты крови, которые периодически сдаю, и пыталась донести до испуганной части себя, насколько несущественна маленькая лужица на полу в сравнении, но не то чтобы это сильно помогало. Понятия не имею, что делать, если еще раз окажусь в такой ситуации.

Делаю штуки, пишу штуки, танцую штуки.
Когда совсем светло, иногда мерещится, что уже весна.

---

Во мне было так много слов про выходные, а теперь слова заменили планы на ближние дни, которые очень хочется воплощать побыстрее, и взгляд совсем сместился вперед, а слова разбежались.
Слова - они внимание любят.

Вот у Полиночки сниматься - такая радость и покой, слушаешь себя и выдыхаешь, плывешь под ее взглядом и по музыке, становится очень хорошо и немного нереально. Студия большая и просторная, деревянный пол и трещины на потолке, иногда мы начинаем дурачиться, и тишина звучит.

Стиховечер выходит камерным, разным и созвучным, стихи и песни, серебряный век и современность, звучит английский, немецкий и французский, Цветаева против Ахматовой, Бодлер и Джек-с-Фонарем. Виноград и сладости, доверие и зима за окнами. Много, очень много цепляющего.
К ночи у каждого за спиной неожиданно оказывается пара десятков стихов, которые приходили в голову диалогом, но не успели, хочется продолжать, но мосты.
Чертовски удачное начало после такого большого перерыва.

Через мгновение после того, как на сцене остается только белые лучи на темном фоне, барабанщик, аккордеонист и он сам, Al Di Meola сбегает пальцами по грифу и вдруг начинается волшебство. Вокруг поднимаются испанские города и пейзажи, каблуки стучат по тротуарам, юбки взметает ветер, птицы летят ввысь. Мелодии рассказывают истории одну за другой, длинные и жаркие истории, опрокидываешься в них и больше ничего вокруг не видишь.
Я никогда не слышала его таким в записи.
Теперь буду слышать.

Хорошие выходные.

Здесь явно место для полининых фотографий.

еще одна

@темы: Кэти как украшение интерьера

---

Потому что иногда я люблю записывать сны.

В числе прочей жути сегодня снится семья - молодая девушка с длинными, густыми и темными волосами, высокий мужчина с остриженными русыми и их сын лет шести. Сначала я девушка, и я знаю, что сегодня умер человек, которого мы все ненавидели, который сделал нам что-то ужасное, я радуюсь, мне легко, я празднично вставляю его фотографию в рамку. Это момент счастья. Ужас и вина приходят чуть позже - во сне я не могу разобрать, то ли только из-за того, что в нас было так много ненависти и из-за того, что мы так радуемся смерти, то ли мы сами содействовали ей так или иначе - это остается за кадром. Во сне есть только тяжесть и неподъемная вина - у нас всех.
Потом происходит что-то еще, чего я не помню, а потом я уже мужчина, и наш сын в моих руках, мы опускаемся все глубже и глубже в прозрачную бликующую воду, метр за метром, воздух заканчивается и совсем скоро мы утонем, и больше этой тяжести не будет над нами. Это момент покоя.
Как вдруг где-то высоко,над нами раздается выстрел - в этот момент я понимаю, что там, наверху, прямо на поверхности воды на стуле сидит моя любимая женщина с темными волосами, и она только что выстрелила себе в голову, потому что тоже не может выносить тяжести виновности.
Кровь брызгает сквозь всю толщу воды, все вокруг нас становится красным, и мы отчаянно плывем вверх. Это момент ужаса - я понимаю, что мой любимый человек мертв.
Потом мы успеваем подхватить тело в воде, у нее раздроблена половина головы, мы вызваем врачей, следуют сложнейшие операции и в конце-концов ей удается выжить.
Я больше не хочу умирать. Мне жутко от мысли о том, что я мог бы быть мертв в тот момент, когда она стреляла себе в голову. И никтобы не оказалось рядом с ней. В целом больше ничего не имеет значения.

Это был очень красивый и очень страшный сон. Сны, в которых умирают близкие, всегда самые страшные. И на самом деле довольно красивая иллюстрация к той моей единственной разновидности любви, которую я определяю как "и что-нибудь, что больше, чем смерть".
Человек не становится для тебя смыслом жизни, боже упаси. Но он становится тем, из-за чего ты хочешь не умирать как можно дольше. Ничто другое не вызывало у меня этого ощущения.

@темы: по ту сторону

---

Обнаружила себя вышагивающей по сугробам под крупными хлопьями снега в магазин за ингридиентами для синнабоновских булочек и напевающей Jingle Bells. Едва не фыркнула от излишней мимимишности картинки, но потом сообразила, что в руке у меня рулон паралона тридцатки, а в рюкзаке пара горстей саморезов и ножницы по металлу - а нет, смотрите-ка, все в самый раз.

"Найди себе время и выйди из дома, найди человека и будь ему другом", - читаю я чью-то цитату между расписанных недель в старом ежедневнике. Читаю, потом пишу дорогой Соечке в Нью-Йорк и зову Соню в гости варить варенье (впрочем, это оно обернется в итоге синабонновскими булочками).
Через несколько странице написано "Мандала Авалокитешвары" незнакомым мне почерком.
"Мой друг, я знаю, что красива, но не знаю, зачем мне эта красота, - бежит карандашная надпись еще через несколько страниц, - наверное, я буду задавать себе этот вопрос, пока лицо не иссушит время, кожа побежит рябью и мне не станет совсем спокойно". Я думаю о том, что, хотя меня все еще порой принимают за подростка, промахиваясь на десяток лет, и за всю жизнь еще не было случая, чтобы у меня не спросили паспорт при покупке алкоголя (потом удивленно качают головой - "а по вам не скажешь"), я уже ясно вижу приметы времени в зеркале, а легкие морщинки уже не исчезают после хорошего сна. И я уже люблю это несмелое время на своем лице, как люблю его на чужих. А красивость уже так давно не имеет значения, что неловко об этом даже вспоминать.
"И что могу сделать я, в сущности, кроме выведения своей жизни в осознанность?", - удивляюсь я еще через пору страниц и конспектирую кого-то следом "Мы не находим в мире ничего, кроме себя, любое представление о чем-либо - это диагноз". Еще немного дальше - про мифологему безумия.
Эскизы юбок и мебели, размерные сетки, Платон вперемешку с Фолкнером, разводки номеров, много журфака, книги и статьи.
Я пытаюсь прикинуть, какого года этот ежедневник, и как обычно не могу сориентироваться в собственном прошлом. Разве что старше трех лет - непреложное "и я разделяю все случаи жизни на что было до и после тебя" как обычно работает.

Еще в этих старых записных книжках часто встречаю про себя и отношения и в который раз думаю, как же мне с моей неудобной, чрезмерной вольностью и строптивостью чертовски все же повезло найти своего человека. Думаю - и варю глинтвейн на себя и Бачера.
Остаемся зимовать.

---

Каждый раз, когда падает снег, мир кажется мне идеальным и все, чего я хочу - стоять и смотреть. Совершенно не знаю, что с этим делать.

Неделя без времени на интернет - это всегда отлично.
Не так давно ехала в метро и думала про то, что часть людей, на которых я смотрю - невероятно деятельные и сконцентрированные, делают крутые штуки в науке или других областях, ставят охуенные цели и обычно достигают их, и существуют в ритме, в котором я чувствовала себя ок лет пять назад, наверное.
Другая часть - славные и неспешные, умеют "делать ничего", играют в сложные и красивые компьютерные игры и читают книжки, никуда не торопятся, спокойно работают свои работы и забивают на любой жесткий распорядок дня.
Не то чтобы мне важна была идентичность, но не могу не чувствовать довольно жесткий рассинхрон как с одними, так и с другими. (ясно дело, я укрупняю и огрубляю, градаций и тональностей столько, сколько людей).
Впрочем, когда я его не чувствовала.
Мне есть куда идти, и это, в сущности, главное.

Снег идет.

---

Отличная неделя работы на проекте, но времени у меня конечно же почти совсем нет, а когда есть, я сплю.
Хотя сна все равно выходит ужасно мало.
Интересный проект, сложные дети и крутые взрослые - все как я люблю.
Чем буду заниматься со следующей недели, не представляю совершенно, но об этом я подумаю потом.
А завтра сгоняю в Финляндию, гулять по снежочку.

В городе белый снег и внезапная зима, а я опять в том нелепом состоянии - когда замираю и мысленно оглядываю собственную жизнь сейчас, на самом деле мне хочется плакать от счастья.
То есть конечно еще с кучей всего нужно работать, выправлять, что-то я довольно сильно проебываю, но общий контур и вектор начинают меня устраивать. И местами вызывает бесконечную любовь.

Идти домой по Фурштатской между заснеженными липами, глубоко нырять в прозрачную воду бассеина.

Большой Самайн вот еще отличный был - хорошая музыка и много-много танцевать.
"Почему ты больше не ходишь на Оргию Праведников?" - подходит ко мне на концерте незнакомая девушка. "Да я вроде хожу, только не каждый раз", - теряюсь я.
"Я же хожу слушать на Оргию и смотреть как ты танцуешь!"- возмущается девушка.
О_о (этому необходимо быть здесь, чтобы оно меня поддерживало)

Выучила с ног несколько простеньких танцев, обнимала Злату и других хороших, радовалась выступлениям танцоров, как ребенок. Но лучше всего, конечно, вышло под самый-самый конец, когда уже джемили и основная масса людей расходилась - на фигурную польку пригласил отличный танцор, восхитительно вел - просто прелесть.

На полке лежат билеты на Al Di Meola, в холодильнике лежит гранатовый сок, в плеере мягкое, обнимающее первым морозом, в голове порядок в главном.

А еще Бачер показывает мне Mushishi, и оно тоже чудесное, хрупкое и важное.

Снег по-прежнему как чудо.

---

Кусок рефлексии (хохо, давненько я тут этим не баловалась) про взаимоотношения с людьми вокруг в ретроспективе.

Как-то в разговоре с Рос смеялась - мол, в том возрасте, когда многие подростки выбиваются из сил, чтобы быть не такими, как все, я страстно мечтала быть, наконец, как эти самые все. Потому что всей этой инаковостью я уже много лет как была по горло сыта. Но "как все" у меня все равно категорически не выходило, несмотря на все искренние старания.

Чуть позже упоротые соционикой люди уверенно типировали меня в Гексли, пока я щебетала без умолку, флиртовала во все стороны разом, улыбалась приблизительно всегда и все такое прочее.
Определения вроде "Кэтичка как оружие массового поражения" взялись откуда-то оттуда, из времени, когда впервые моя страстная потребность быть принятой к моему удивлению удовлетворялась. Я не разбирала методов, я шла самыми простыми путями, все мое уставшее от одиночества существо требовало внимания и я впервые могла удовлетворять эти потребности. Это было похоже на бесконечную эйфорию.

Я взрослела и становилась спокойнее и сдержаннее, первый голод общения был удовлетворен, но предыдущая изоляция была слишком жесткой и тяжелой, чтобы все решалось так просто. Мысль о том, что я кому-то могу не понравится, что кто-то может меня оттолкнуть, была для меня невыносимой. Перед любой встречей с людьми, тем более незнакомыми, меня пожирал страх отторжения. В любой компании я делала почти все, чтобы находиться в центре внимания. В сущности, это была единственная позиция, которая меня удовлетворяла. Меня считали Гамлетом, и я, в общем, это оправдывала.

Потом мне надоело бояться. Смотреть на плещущийся в себя ужас, граничащий порой с паникой, было мерзко. Я выдвинула на него свой маленький внутренний крестовый поход, и через несколько лет он увенчался успехом. Я научилась принимать то, что я не обязана всем нравиться, и это нормально. Научилась одергивать себя в те моменты, когда начинаю что-то делать только для того, чтобы мной восхищались. Мне было на кого твердо опереться - у меня были мои бесценные друзья, которые в гробу видели все мое паясничание сверх меры (и друзьями моими стали конечно не благодаря, а вопреки). Мне стало легче. Намного легче. (а окружающим безусловно стало легче со мной)

Но на самом деле до конца меня отпустило только когда я точно уверилась в том, что при желании могу завоевать как минимум искреннюю дружбу любого или почти любого человека. Именно это осознание своей силы (хотя всегда с удовольствием развивала свой интеллект и рукастость, но суперспособностью конечно признаю харизму как комбинацию всего вообще) так вот, именно осознание своей силы дало ту самую глубинную точку покоя. Уверенность того уровня, которая уже не требует постоянного доказательства себя.

Параллельно все чаще ловлю себя на том, что до сих пор не очень понимаю, как себя вести и куда себя девать в фазе постоянных дружеских отношений. Я хорошо умею в принцип кочевников - прискакал, увидел, победил, поскакал дальше. Я люблю, когда люди оказываются рядом редкими вспышками, я ужасно люблю крутые и яркие встречи-знакомства с новыми людьми, с которыми я в идеале больше никогда не увижусь.
Хотя как раз долгая и верная дружба - конечно, главная моя ценность в этой жизни (кажется, у меня на лбу это написано). У меня, конечно, в нее, слава богу, получается, но как-то местами нелепейше, конечно.
Я думаю, надо с этим что-то сделать.

---

Страх всегда приходит в паузу.
С самого того момента, как определяешь цель, как направление становится вектором, никакого страха нет, как бы амбициозна или сложна она ни была бы. Ты идешь и делаешь, используя все доступные ресурсы, сначала самыми прямыми дорогами, потом, если понадобится - сколь угодно кружными. Пока перед тобой есть задача, страха нет - есть только поиск вариантов решения или их реализация.
Это потом, когда для первого этапа все получилось, когда все сказали, что ты классная, и конечно давайте попробуем, когда можно выдохнуть и передохнуть - вот тогда приходит страх. Что ты не справишься, что на самом деле это охуенно сложные задачи, а вдруг ты совсем не такая крутая, а вдруг тебе не хватит знаний, харизмы, чуткости, драйва, понимания ситуации - всего этого. На какой-то момент внутри себя ты, конечно, съеживаешься в ужасе.
Но с этим тоже довольно просто справиться. Ты встаешь и идешь готовиться дальше.
Потому что пока ты делаешь, тебе не страшно.
Все довольно просто.

---

В эту поездку мой музыкальный кругозор обогатился чеченскими песнями (национальные мотивы на попсовые песенки покорили меня), цитатой "не параной, хоть мы не пара, но мы и не Ной" (возможно, там было "не ноль", но это не делает ситуацию кардинально лучше или менее смешной), а так же песней, в которой лирический герой пытается сказать возлюбленной о своих чувствах, круто подрезая ее шевроле.

Вообще конечно огонь скаталась, внезапно и весело. Прямо от порога, когда внезапно оказалась у Сонечки и "Мы смотрели ДжоДжо, но потом Кэтичка не выдержала и попросила дать ей выпить. И теперь мы заказали пиццу и играем в маджонг, я не знаю, как это получилось!"

Почему бы, действительно, не сгонять в Москву на день рождения к другу, если время позволяет.

Хорошо было с утра у Женьки довольно сонно готовить омлет, хорошо было позже готовить с Полиночкой - она крутую пиццу, я имбирный чай, перекидываясь втроем шуточками. Хорошо было угнездиться потом удобно и смотреть на хороших людей, наблюдать за пластикой и интонациями, не вмешиваясь, потому что зачем. И сидеть на кухне, сигареты с ромом, вслушиваться в чужие истории, самую малость удивляться, и любить их. И, конечно, читать стихи по ломкому, но внутренне логичному кругу - одно подхватывает другое и вьется кружевом, лови ветер да плыви.

Обратно ехать в метель, и сугробы от Клина до Твери и дальше, и густо заснеженные ели, менять машины одну за другой и ловить себя на том, ка сильно зеркалишь незнакомых людей, ловя моментально тон и темп, и темперамент, вплоть физиологического уровня - пульс, тонус мышц.

По обе стороны дороги - белые полосы, прикрываешь глаза и видишь взлетную полосу, и грузовик взлетает в ночное небо не спилбергом, но кустурицей и летит, летит, летит.

---

Меня впервые катали на скутере с тех пор, как я начала заниматься лошадками, и это очень забавно по-другому.
Тело сразу решает, что ты сидишь на довольно странном, но коне, принимает привычное - носки внутрь, упор внутренними мышцами бедра (как это назвать по-русски вообще), руки лежат спокойно, корпус чуть назад, держаться координацией. Сознание-то безусловно в курсе, что управляет ситуацией исключительно водитель, но это никак не мешает подсознанию считать, что ты контролируешь ситуацию так же, как контролируешь ее на коне. А значит, можно наслаждаться ничем не омраченным удовольствием быстрой езды.

Честно говоря, уже не помню, в каком контексте Кендер предложил поехать на дамбу просто так, потому что почему бы не поехать, но это предложение очевидно не из тех, от которых я стала бы отказываться - и вышло отлично. Немного моря никогда не бывает лишним. Очередной прыжок с камня на камень - и темнеющий горизонт над большой водой уже переплетается в сознании с Суоменлиной, или таллинским музеем под открытым небом, или окрестностями Клайпеды - весь этот дом твоего сознания, единый в любой точке побережья Балтики.
Отогреваться в Каледонском лесу, очень много трепаться.

У Златы тоже было отлично и очень спокойно, как бывает, когда вокруг очень правильные люди, настолько правильные, что не портит даже немаленькое их число.

А когда после черно-белых африканских фотографий, стекающих зыбким маревом жары и пыли, переходишь к снегам, и оленям, и юртам, и холоду, тяжелым шубам и песцовому меху, белым пространствам и тяжелому кочевью, совершенно нет никакой возможности возвращаться обратно, какими красивыми ни были бы фотографии из второй части Африки. Ты уже погрузился в свое, любимое, зыбкая пленка сомкнулась над головой и схватилась льдом, и остается только медленно плыть в ней, озираясь и глубоко вдыхая воду прямо в легкие.

На Василеостровский мальчик в перчатках с обрезанными пальцами играет на двенадцатиструнной электрогитаре фингерстайлом, мелодия летит вверх и очень хорошо.

Вместе с холодом приходит солнце.
Осень в городе.

---

Играла в "Шляпу" посередине ночи с отличными людьми, прыгала по камням на дамбе, смотрела в Эрарте, как океан схватывается льдом.

Наверное, что-нибудь даже расскажу.
Или нет.
Хорошие выходные.

---

Книги - 2016

Я как всегда забываю про все списки почти тут же, как их завожу, но в очередной раз убеждаюсь, что хоть по паре слов про прочитанные книги надо писать. А то память на них, как у золотой рыбки.
Естественно, про список я забыла уже в середине февраля, после первой десятки книг. Сейчас попыталась восстановить еще пару месяцев. На лето очевидно придется забить, потому как безнадежно - моя память осыпается осколками игр, поездок и приключений. А вот с сентября со второго захода попробую реконструировать. Благо осенью, так получилось, я читала только бумагу, и копаться в визуальных образах в голове не надо - вот оно все на полочке стоит.

Январь-апрель, 24 книги, что вспомнила, то и будет. И комментарий по паре строк.

1-10

1. Питер Хёг "Дети смотрителей слонов"
Зима - время перечитывать и перечитывать Хёга, естественно, очень его люблю в это время года. Кучу раз уже пела ему тут дифирамбы. Хотя, по правде говоря, после нее я все-таки устала от переизбытка высокодуховности и в четвертый раз перечитывать "Тишину" не стала)
Ну, пока что)

2. Яна Мори "Песни Мамы Шамана"
Потому что Рос всегда знает, что подарить)
Зачитывалась ей еще в контакте, задолго до выхода книжки распечатывала и повсюду таскала с собой, засыпала с этими бумажками в обнимку на берегу Балтийского моря и все такое прочее.
А когда это в красивой книжке, с чудесными рисунками - ну что за чудо.
"Это как оранжевая книжка, только белая книжка" - пишет Рос в открытке мне. Не знаю, как сказать лучше). (Оранжевая книжка - это, конечно, "Благоприятные приметы для охоты на какомицли".
Сказала бы, что каждый вечер перечитываю и перечитываю по страничке, но отдала ее маме, которая теперь так же живет с ней в обнимку, пока я не куплю нам вторую)

2. Грег МакКеон "Эссенциализм. Путь к простоте"
Первый и последний раз я читала какую-то херню плюс-минус "про саморазвитие" в десятом, кажется, классе. "Эссенциализм" попал мне в руки случайно, я решила, что будет любопытно. В конце-концов, если человека приглашают читать лекции во всякие штуки вроде Гугла, вероятно, ему есть, что сказать дельного. В общем довольно увлекательное чтение, в целом наверное по делу. Мало до чего я не дошла самостоятельно, но это же как раз и всегда приятно - читать что-то вроде бы до чего сам и дошел, но хорошо структутрированное и сформулированное. Никогда не была на хорошем бизнес-тренинге (или как там это называется), но, как я понимаю, они должны работать примерно как эта книжка.

3. Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"
Не знаю, в который раз. Люблю бесконечно, в столь малом количестве слов сказать столь много - удивительное чудо литературы.

4. Антуан де Сент-Экзюпери "Планета людей"
Конечно, залпом и с удовольствием - и пустыни, и полет, и история раба, и кочевники, и смерть, и вот это все. Только заметила то, чего не было, когда я читала все это в детстве - как невольно передергивает при этом слишком резком противопоставлении летчиков, крестьян, астрономов, художников и прочих "настоящих" - и остальных, "мертвых" людей, презрение, которое сквозит в словах о последних. Очень режет. Но его право, конечно)

5. Павел Крусанов "Ночь внутри"
Ну, трудно. Мне бесконечно вкусно читать язык Крусанова, но все равно вторую половину я думала "ну когда ж это уже закончится уже". Хотя в целом и история о чем я люблю - индивидуальные интерпретации и достраивание реальности вплоть до параллельности сосуществующих рядом людей, все это, но как-то больно безысходно.
Надо "Бом-Бом" перечитать и "Укус ангела", конечно.

6. Ларри Кинг "Как разговаривать с кем угодно, когда угодно, где угодно".
Чтение книжек по специальности, даже таких обывательско-развлекательных - редкие моменты, когда я все-таки думаю: возможно, я не зря окончила журфак. Потому что так или иначе окзывается, что всему этому меня учили, а большая часть успела железобетонно укорениться в голове.
Среди общих рекомендаций вряд ли нашлось что-то новое, но в целом некоторые вещи никогда не зря повторить. А вот читать истории из карьеры Кинга мне действительно любопытно.

7. Норнберт Больц "Азбука медиа" (в процессе)
Чудесная книжка, отлично написана, растягиваю удовольствие и читаю понемногу. Много годного осмысления процессов, хотя есть, естественно, спорные моменты. С удовольствием прочитала бы, даже если бы не имела никакого отношения к журналистике.

8. Эрих Фихтелиус "Десять заповедей журналистики"
Не дочитала и не дочитаю, на самом деле, как-то слишком по азам, но выцеплять некоторые особенности работы журналистом в Дании было любопытно. Жаль, что этого очень мало)

9. Уильямсон Виктория "Мы - это музыка"
Отвлеклась и не дочитала, вспомнила только когда открыла этот пост поднимать.
Вообще было любопытно, надо вернуться и найти)


10. "Harry Potter and the sorcerer's stone"
Такая прелесть, на самом деле. Я очень плохо помню ГП, за исключением второй книжки - она была единственной, которую мне смогли купить родители. Ну а последние вообще не читала.
Тем радостнее было фактически открыть заново первую книгу и увидеть, какая она замечательная. Получила колоссальное удовольствие, честно говоря и не ожидала такого.


11. "Harry Potter and the Chamber of Secrets"
Может, потому что ее как раз я хорошо помню, может, по какой другой причине, но понравилась чуть меньше, чем первая, хотя тоже ужасно отличная, светлая и добрая. Мои начитанные "Методами рационального мышления" друзья предполагают, что после них, наверное, не так круто читать оригинал, но вообще не могу с этим согласиться - сказка сказкой, научность научностью. Они настолько про разное и для разного, что встают в параллель, не пересекаясь и спокойно сосуществуют в голове.

12. Григорий Тульчинский "Total Branding: мифодизайн постинформационного общества"
Честно говоря, уже не помню, что меня толкнуло перечитывать книжку, которую чудесный Григорий подарил мне, когда я еще писала диплом. Но безусловно получила удовольствие от очередного взгляда на механизмы работы с сознанием современного человека.

13. Джером Селинджер, четыре повести.
За последнее время я стала несколько сдержаннее относиться к четырем повестям и девяти рассказам, хотя они по-прежнему входят в мои любимейшие и очень важные для меня книги. Те, про которые я обычно ничего не пишу.

14. Рей Бредбери "Дзен в искусстве написания книг".
Аааа, господи, Бредбери - это такое чудесное чудо, такое каждый раз космически светлое, и тонкое, и прекрасное до слез, что я даже вот эту книгу, совсем не художественную, читала с каким-то невыносимым МИМИМИ. Очень вдохновляющий, очень чудесный.

15. Милан Кундера "Невыносимая легкость бытия"
"Большая часть книжки - любовь, секс, измены, любовь, отношения, сложные отношения, простые отношения, хитрые отношения, а я все равно прочитала книжку исключительно про советскую оккупацию Чехии)", - пишу я про нее, и это в целом верно отражает ситуацию. То, что Кундера - не мое, я поняла еще после "Книги смеха и забвения", но решила-таки прочитать его самый известный роман. Как кусочек истории Чехии - безусловно очень круто. Как все остальное - ну, любопытно, но меня не цепляло.

16. Генри Лайон Олди "Песни Петера Сьлядека"
Тоже книжка из детства, хотя и более старшего. Кажется, прочитала ее на излете средней школы и она тогда настолько меня поразила, что еще долго писала какие-то куски, подражая стилистике и вдохновляясь.
Я не люблю Олдей, мне обычно режет их язык, темп и метод разворачивания действия (да и просто становится скучно), но "Песни" очень люблю и искренне считаю лучшим, что с ними случилось.

17. Роджер Желязны "Этот бессмертный".
Это я уже готовилась к РИ "Боги, люди и я", начав стелить мягко - любимым Желязны. Книжку проглотила на одном дыхании, после осталась, как обычно, скорее с вопросами, чем ответами, приятно тяжелой головой и всеми этими ворохами образов в ладонях. Греция, холмы, оливы, старые герои, кровожадные дикари, чудовища, красная кровь и тугие мышцы, непрерывная цепь истории и предки за твоими плечами, огромные пирамиды и тесные шумные подвалы для ритуальных танцев. Хорошо, в общем.


18. Генри Лайон Олди "Нам здесь жить".
Это было трудно, очень длинно, местами я плакала кровавыми слезами, и совершенно точно не дочитала бы эту книгу (два тома, Карл!), если бы не игра. То есть нет, классный мир, хорошие идеи, вот это все, но Олди настолько идут вразрез с моим восприятием текста, что это очень, очень, очень тяжело. Мне неудобен темп развития событий, язык, раскрытие персонажей, в основном больше всего мне хочется закрыть книжку. Она, конечно, ок, но не мое вообще.

19-21. Аркадий и Борис Стругацкие "Полдень, XXII век", "Гадкие лебеди", "Понедельник начинается в субботу".
А это уже "Контакт", конечно, и море моей любви к Стругацким, которых я не перечитывала с детства - сразу хочется идти и делать, и открывать, и быть молодцом, и увлекаться, и идти за теми, кто впереди, и вести за собой, и искать новые пути, и вот это все. Огромное удовольствие.

22.Анастасия Сорокина "Кит плывет на север".
Кусочек того самого волшебства самой высокой пробы, которое есть в Янсон, например. Сказки, которые больше, чем т.н. "большая литература"). А еще тут море. И север. И кит.
Вообще просто все.
И - идеально.

23. Сильвана Гандольфи "Альдабара, черепаха, которая любила Шекспира".
Честно говоря, я не уверена, что я ее читала зимой этого года, а не раньше, но как только я вспомнила "Черепаху" (сразу после Кита, конечно, потому что и то, и другое меня отправила читать Рос), меня окатило такой волной тепла, что я просто не могу ее сюда не добавить. Из той же серии книг, да. Очень любовь.

24. Рей Бредбери, рассказы
Вообще, наверное, Бредбери можно с чистой совестью добавлять к спискам любого времени, потому что в любой непонятной ситуации я читаю Бредбери. Очень созвучно - и когда весело, и когда страшно, и когда радостно, и когда печально. Всегда очень щемяще. Всегда очень).

запись создана: 08.02.2016 в 14:15

---

Бассейн - это какая-то чертова магия.

Не особенно торопясь, пересекаешь себе эти 25 метров из конца в конец почти весь час. Наблюдаешь краем сознания, как хорошо и гармонично работает спина, расслабив шею, смотришь в изгибающийся высокий потолок или в прозрачную толщу. Не думаешь почти ни о чем, кроме того, как хорошо в воде. Просто плаваешь, как те гигантские серые рыбы в зоопарке, перебирая плавниками - хотя и довольно быстро, но, в сущности, разницы никакой.
И выходишь потом, мягкий, неспешный, не то чтобы уставший, но приятно тяжелый от воды - вот скоро свернуться под одеялком и довольствоваться всем просто по факту существования, и спина легкая и благодарная.

Очень полюбила спать дома, хотя, кажется, раньше не было особенной разницы, где падать спать - разве что в моей комнате всегда был свежий воздух и светло, так что при прочих равных последние пару лет все же предпочитала ее.
И даже когда можно бы и остаться у Кары с Графом, и два ночи, Звездная, и уже очень хочется спать, и все, что там есть дома, очевидно подождет и до утра, какая уже разница, все равно выходишь и идешь к Пулковскому - темный парк с заросшим полынью овражком, пустая стройка, где лают многоголосием собаки на цепях, все это Купчино как оно есть. Шляпка, пончо, юбка в пол и узкие перчатки добавляют приятного несоответствия обстановке - тоже своеобразный китч.
Водитель за 150 рублей соглашается сначала довезти меня до Московской, потом едет до Техноложки, потом довозит до самого дома - всегда было достаточно остановить машину, чтобы доехать на ней хоть до Великого Новгорода, даже если водитель собирался на соседнюю улицу.
Сам по образованию архитектор-реставратор, но двое детей и тяжело, поэтому продает подержанные машины и работает таксистом, времени так мало, что даже гитару пришлось забросить несколько лет назад - грустная история водителя с добрыми глазами. Говорим про исторический центр, реставрацию, удачи и ошибки архитекторов, пока за окнами мелькает Литейный.

Равно пуст, равно достоин любви, равно будущий Будда.