Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Потому что иногда я люблю записывать сны.
В числе прочей жути сегодня снится семья - молодая девушка с длинными, густыми и темными волосами, высокий мужчина с остриженными русыми и их сын лет шести. Сначала я девушка, и я знаю, что сегодня умер человек, которого мы все ненавидели, который сделал нам что-то ужасное, я радуюсь, мне легко, я празднично вставляю его фотографию в рамку. Это момент счастья. Ужас и вина приходят чуть позже - во сне я не могу разобрать, то ли только из-за того, что в нас было так много ненависти и из-за того, что мы так радуемся смерти, то ли мы сами содействовали ей так или иначе - это остается за кадром. Во сне есть только тяжесть и неподъемная вина - у нас всех.
Потом происходит что-то еще, чего я не помню, а потом я уже мужчина, и наш сын в моих руках, мы опускаемся все глубже и глубже в прозрачную бликующую воду, метр за метром, воздух заканчивается и совсем скоро мы утонем, и больше этой тяжести не будет над нами. Это момент покоя.
Как вдруг где-то высоко,над нами раздается выстрел - в этот момент я понимаю, что там, наверху, прямо на поверхности воды на стуле сидит моя любимая женщина с темными волосами, и она только что выстрелила себе в голову, потому что тоже не может выносить тяжести виновности.
Кровь брызгает сквозь всю толщу воды, все вокруг нас становится красным, и мы отчаянно плывем вверх. Это момент ужаса - я понимаю, что мой любимый человек мертв.
Потом мы успеваем подхватить тело в воде, у нее раздроблена половина головы, мы вызваем врачей, следуют сложнейшие операции и в конце-концов ей удается выжить.
Я больше не хочу умирать. Мне жутко от мысли о том, что я мог бы быть мертв в тот момент, когда она стреляла себе в голову. И никтобы не оказалось рядом с ней. В целом больше ничего не имеет значения.
Это был очень красивый и очень страшный сон. Сны, в которых умирают близкие, всегда самые страшные. И на самом деле довольно красивая иллюстрация к той моей единственной разновидности любви, которую я определяю как "и что-нибудь, что больше, чем смерть".
Человек не становится для тебя смыслом жизни, боже упаси. Но он становится тем, из-за чего ты хочешь не умирать как можно дольше. Ничто другое не вызывало у меня этого ощущения.
В числе прочей жути сегодня снится семья - молодая девушка с длинными, густыми и темными волосами, высокий мужчина с остриженными русыми и их сын лет шести. Сначала я девушка, и я знаю, что сегодня умер человек, которого мы все ненавидели, который сделал нам что-то ужасное, я радуюсь, мне легко, я празднично вставляю его фотографию в рамку. Это момент счастья. Ужас и вина приходят чуть позже - во сне я не могу разобрать, то ли только из-за того, что в нас было так много ненависти и из-за того, что мы так радуемся смерти, то ли мы сами содействовали ей так или иначе - это остается за кадром. Во сне есть только тяжесть и неподъемная вина - у нас всех.
Потом происходит что-то еще, чего я не помню, а потом я уже мужчина, и наш сын в моих руках, мы опускаемся все глубже и глубже в прозрачную бликующую воду, метр за метром, воздух заканчивается и совсем скоро мы утонем, и больше этой тяжести не будет над нами. Это момент покоя.
Как вдруг где-то высоко,над нами раздается выстрел - в этот момент я понимаю, что там, наверху, прямо на поверхности воды на стуле сидит моя любимая женщина с темными волосами, и она только что выстрелила себе в голову, потому что тоже не может выносить тяжести виновности.
Кровь брызгает сквозь всю толщу воды, все вокруг нас становится красным, и мы отчаянно плывем вверх. Это момент ужаса - я понимаю, что мой любимый человек мертв.
Потом мы успеваем подхватить тело в воде, у нее раздроблена половина головы, мы вызваем врачей, следуют сложнейшие операции и в конце-концов ей удается выжить.
Я больше не хочу умирать. Мне жутко от мысли о том, что я мог бы быть мертв в тот момент, когда она стреляла себе в голову. И никтобы не оказалось рядом с ней. В целом больше ничего не имеет значения.
Это был очень красивый и очень страшный сон. Сны, в которых умирают близкие, всегда самые страшные. И на самом деле довольно красивая иллюстрация к той моей единственной разновидности любви, которую я определяю как "и что-нибудь, что больше, чем смерть".
Человек не становится для тебя смыслом жизни, боже упаси. Но он становится тем, из-за чего ты хочешь не умирать как можно дольше. Ничто другое не вызывало у меня этого ощущения.