Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Не знаю, как там насчет юности, но оно очень да)
"Когда отзвенит, отгрохочет и отбаючит
Мою невозможную юность усталый мозг,
Сравняет с землей везучесть и невезучесть,
Отмоет остатки краски с моих волос,
Откроет окна - не холодно, лишь бы солнца! -
Наденет на пальцы опала и янтаря,
И я угадаю, что больше ко мне не вернется
На всю сердцемышцу больная, безумная я,
Когда на кухне запахнет салатом и кофе,
Когда, настоявшись на панике и беде,
Пристроится в книжки весь ужас моих любовей
И, кроме тех книжек, не станет болеть нигде,
Когда я расстанусь со всем, отчего устала
И, мочки оправив в тяжелое серебро,
Не стану слушать металла и неметалла,
А только мальчишку со скрипкой, у входа в метро,
Когда мне станет лениво казаться грубой,
Когда предпочтется абсенту сухое вино,
И будет сочиться дымок сквозь сжатые губы,
И будет вальяжно, чуть приторно и хмельно,
И Асенька мне привезет иерусалимских
Обкатанных камешков, солнечных юбок в пол,
И больше не вспыхнет профиль на лунном диске,
И я не сорвусь обводить его угольком,
Тогда - не свободная, нет - но легчая в теле,
Из поезда бросив взгляд на песчаную медь,
Я буду уверена, что ни-о-чем-не-жалею.
И дай Бог тебе никогда-ни-о-чем-не-жалеть."
(c) Крис Аивер
"Когда отзвенит, отгрохочет и отбаючит
Мою невозможную юность усталый мозг,
Сравняет с землей везучесть и невезучесть,
Отмоет остатки краски с моих волос,
Откроет окна - не холодно, лишь бы солнца! -
Наденет на пальцы опала и янтаря,
И я угадаю, что больше ко мне не вернется
На всю сердцемышцу больная, безумная я,
Когда на кухне запахнет салатом и кофе,
Когда, настоявшись на панике и беде,
Пристроится в книжки весь ужас моих любовей
И, кроме тех книжек, не станет болеть нигде,
Когда я расстанусь со всем, отчего устала
И, мочки оправив в тяжелое серебро,
Не стану слушать металла и неметалла,
А только мальчишку со скрипкой, у входа в метро,
Когда мне станет лениво казаться грубой,
Когда предпочтется абсенту сухое вино,
И будет сочиться дымок сквозь сжатые губы,
И будет вальяжно, чуть приторно и хмельно,
И Асенька мне привезет иерусалимских
Обкатанных камешков, солнечных юбок в пол,
И больше не вспыхнет профиль на лунном диске,
И я не сорвусь обводить его угольком,
Тогда - не свободная, нет - но легчая в теле,
Из поезда бросив взгляд на песчаную медь,
Я буду уверена, что ни-о-чем-не-жалею.
И дай Бог тебе никогда-ни-о-чем-не-жалеть."
(c) Крис Аивер
Я слышу, когда ты улыбаешься.
Мне очень здорово, что тебе нравится)