Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Мы разбираем стихотворение, слово за словом, входим все глубже и глубже в плоть и смыслы - и вдруг понимание опрокидывается, и ты ошарашенно сидишь перед листом с переводом и можешь только бурно жестикулировать, потому что только что перевернулись напрочь твои взаимоотношения с текстом, потому что ты вышел на совершенно иной уровень прочтения и понимания, что бы я сейчас не написала, пробуя объяснить понятое - это будет не о том и не так, это открытие нового измерения, боже мой, это потрясающее переживание. После которого да, литература уже не будет прежней, простите мой пафос.
А потом Юлиана Владимировна улыбается и говорит: "На этом наша лекция окончена, двадцать минут назад, между прочим, и вместе с ней - наш курс."
И ты сидишь, смотришь, и не понимаешь, как будто тебя мешком по голове шандарахнули - как так закончен? Как же? Все же только начало зарождаться, как закончен, так нельзя, так не может быть! Конечно, я знала, что сегодня последняя лекция, но смысл слов "приходите в следующем семестре" дошел только сейчас.
Как так в следующем семестре? Это же... через пять месяцев. Почти полгода.
Ну кто мне будет помогать идти по огромному и темному лесу литературоведения, кто будет давать иные взгляды и непредсказуемые идеи? У кого я буду учиться принимать всех людей и усмирять свой снобизм? К кому буду подходить со своими вечными "Юлиана Владимировна, я третий день ломаю голову: почему постоянно подчеркивается правая сторона в поведении Квентина: он справа обходит комнату, идет по правой стороне моста и прочее"...
Дело в чем-то большем.
Да я готова выучить немецкий только чтобы писать у нее диплом.
Мы с Кирой благодарим Юлиану Владимировну долго и жарко, она благодарит нас за то, что с нами было интересно работать. Потом мы с Кирой благодарим друг друга за то, что было интересно учиться в такой мудрой компании.
Я выхожу за двери филфака, отцепляю от ограды велосипед и ясно понимаю: я буду здесь учиться. Нет, не на русистике, пошли к черту все простые пути. Я буду писать свой диплом и кандидатскую на кафедре зарубежной литературы.
А потом Юлиана Владимировна улыбается и говорит: "На этом наша лекция окончена, двадцать минут назад, между прочим, и вместе с ней - наш курс."
И ты сидишь, смотришь, и не понимаешь, как будто тебя мешком по голове шандарахнули - как так закончен? Как же? Все же только начало зарождаться, как закончен, так нельзя, так не может быть! Конечно, я знала, что сегодня последняя лекция, но смысл слов "приходите в следующем семестре" дошел только сейчас.
Как так в следующем семестре? Это же... через пять месяцев. Почти полгода.
Ну кто мне будет помогать идти по огромному и темному лесу литературоведения, кто будет давать иные взгляды и непредсказуемые идеи? У кого я буду учиться принимать всех людей и усмирять свой снобизм? К кому буду подходить со своими вечными "Юлиана Владимировна, я третий день ломаю голову: почему постоянно подчеркивается правая сторона в поведении Квентина: он справа обходит комнату, идет по правой стороне моста и прочее"...
Дело в чем-то большем.
Да я готова выучить немецкий только чтобы писать у нее диплом.
Мы с Кирой благодарим Юлиану Владимировну долго и жарко, она благодарит нас за то, что с нами было интересно работать. Потом мы с Кирой благодарим друг друга за то, что было интересно учиться в такой мудрой компании.
Я выхожу за двери филфака, отцепляю от ограды велосипед и ясно понимаю: я буду здесь учиться. Нет, не на русистике, пошли к черту все простые пути. Я буду писать свой диплом и кандидатскую на кафедре зарубежной литературы.