Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Я выхожу на улицу и прохожу много лет привычным маршрутом по Пряжке.
Над моей головой разгорается и утихает беспредельный закат, медленно загораются фонари. Я чувствую, как через меня легко и свободно течет время.
На ногах сапожки на тонкой подошве, конечно, без каблука, мягкой, тонкой кожи - чтобы чувствовать землю.
Я много лет хожу вечерами этой дорогой. Когда-то я даже писала здесь стихи. Теперь стихи тоже в голове, но я давно уже не удерживаю их. Они тоже текут через меня, как время. Из смысл в мимолетности.
Когда-то по берегам росли высокие тополя, сейчас уже молодые ивы выше меня раза в три. А противоположный берег стал просто голым, куцо ежится в сумерках.
Я без плеера, слушаю воздух, чувствую землю. Музыка вдруг стала шумом, пора передохнуть. "Иногда я надоедал музыке, и она переставала меня слышать". Я иду по земле. Фонари разгораются и рядом все явственнее очерчивается тень в длинном плаще и длиннополой шляпе.
Самое красивое золото в моей жизни - кайма луж в свете фонарей и желтые блики на речной глади.
Я размеренно говорю вслух тихим грудным голосом, таким, каким я читаю. На самом деле, это голос, которым я разговариваю с собой. Вокруг ни единого человека, так что не нужно даже надевать гарнитуру для приличия.
Я дышу мерно и спокойно.
И снова иду вкруг Пряжки. Психиатрическая лечебница, морг, крохотная гостиница, старинный дом, небольшой пустырь, спокойный оранжевый свет, через тонкую преграду верфей доносится влажный воздух Финского - я люблю это место. Сколько слоев моей жизни наматывалось вокруг этого пятачка Пряжки.
Время течет сквозь меня, вымывает неровности, нескладности, нервности и шероховатости, оставляет только бесконечную длительность спокойного мгновения.
Почти май.
Над моей головой разгорается и утихает беспредельный закат, медленно загораются фонари. Я чувствую, как через меня легко и свободно течет время.
На ногах сапожки на тонкой подошве, конечно, без каблука, мягкой, тонкой кожи - чтобы чувствовать землю.
Я много лет хожу вечерами этой дорогой. Когда-то я даже писала здесь стихи. Теперь стихи тоже в голове, но я давно уже не удерживаю их. Они тоже текут через меня, как время. Из смысл в мимолетности.
Когда-то по берегам росли высокие тополя, сейчас уже молодые ивы выше меня раза в три. А противоположный берег стал просто голым, куцо ежится в сумерках.
Я без плеера, слушаю воздух, чувствую землю. Музыка вдруг стала шумом, пора передохнуть. "Иногда я надоедал музыке, и она переставала меня слышать". Я иду по земле. Фонари разгораются и рядом все явственнее очерчивается тень в длинном плаще и длиннополой шляпе.
Самое красивое золото в моей жизни - кайма луж в свете фонарей и желтые блики на речной глади.
Я размеренно говорю вслух тихим грудным голосом, таким, каким я читаю. На самом деле, это голос, которым я разговариваю с собой. Вокруг ни единого человека, так что не нужно даже надевать гарнитуру для приличия.
Я дышу мерно и спокойно.
И снова иду вкруг Пряжки. Психиатрическая лечебница, морг, крохотная гостиница, старинный дом, небольшой пустырь, спокойный оранжевый свет, через тонкую преграду верфей доносится влажный воздух Финского - я люблю это место. Сколько слоев моей жизни наматывалось вокруг этого пятачка Пряжки.
Время течет сквозь меня, вымывает неровности, нескладности, нервности и шероховатости, оставляет только бесконечную длительность спокойного мгновения.
Почти май.