Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Я еще помню петербургские наводнения, когда заливало набережные и вода подбиралась к домам, совершенно незабываемое детское воспоминание города, который затапливается водой, становится водой. Переживание на грани реальности, разрушающее наивную уверенность в том, что в городе ничего не может случиться, на корню. Неумолимость воды.
Пряжка поднимается из гранитных берегов, зыбится по землистым откосам, залиты спуски рек - я знаю, что больше наводнений не будет, теперь у нас дамба, но внутренним взглядом вижу мерно и беспощадно разливающуюся по городу воду, самое прекрасное и самое жуткое.
За мной растет поколение, которое уже не помнит наводнений.
А я по-прежнему чувствую себя на ладони у вечности, когда поднимается вода.
Пряжка поднимается из гранитных берегов, зыбится по землистым откосам, залиты спуски рек - я знаю, что больше наводнений не будет, теперь у нас дамба, но внутренним взглядом вижу мерно и беспощадно разливающуюся по городу воду, самое прекрасное и самое жуткое.
За мной растет поколение, которое уже не помнит наводнений.
А я по-прежнему чувствую себя на ладони у вечности, когда поднимается вода.