Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Выхожу с философского, прячусь под капюшон и грею руки о стаканчик горячего кофе.
Шуршу юбкой, перебираю книги на полках, слушаю джаз.
Оживленно обсуждаю с другом проект оформления свой комнаты в готическом стиле, закинув ноги на письменный стол.
Захожу в Эрмитаж после учебы и неслышно пробираюсь сквозь залы к Рафаэлю.
Хожу вдоль рек при любой возможности. Посматриваю на крыши - скоро сойдет снег.
Я часто хожу по улицам и представляю себе, как это все выглядело бы в пещерном веке. В Римской империи. В Средневековье. Во Вторую мировую. Во всем этом многообразии выживания.
Какой-то это ненормально-фантастический мир, в котором все это возможно - университет, джаз, книги, комната, свободное время, уверенность в том, что завтра тебе будет, что поесть, в конце-концов. Все такое ажурно-хрупкое, что кажется ненастоящим. Тронешь - разлетится в пыль.
Незаслуженная легкость существования, которую мне так и не удается пока оправдать. Оправдать хоть какую-то долю которой собой - больше, чем жизненная необходимость, пожалуй. Почти что способ жить.
Шуршу юбкой, перебираю книги на полках, слушаю джаз.
Оживленно обсуждаю с другом проект оформления свой комнаты в готическом стиле, закинув ноги на письменный стол.
Захожу в Эрмитаж после учебы и неслышно пробираюсь сквозь залы к Рафаэлю.
Хожу вдоль рек при любой возможности. Посматриваю на крыши - скоро сойдет снег.
Я часто хожу по улицам и представляю себе, как это все выглядело бы в пещерном веке. В Римской империи. В Средневековье. Во Вторую мировую. Во всем этом многообразии выживания.
Какой-то это ненормально-фантастический мир, в котором все это возможно - университет, джаз, книги, комната, свободное время, уверенность в том, что завтра тебе будет, что поесть, в конце-концов. Все такое ажурно-хрупкое, что кажется ненастоящим. Тронешь - разлетится в пыль.
Незаслуженная легкость существования, которую мне так и не удается пока оправдать. Оправдать хоть какую-то долю которой собой - больше, чем жизненная необходимость, пожалуй. Почти что способ жить.