Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Дергаюсь вечером по привычке: "где телефон, дети же звонить могут!", потом вспоминаю, что на ближайшие пару недель предконцертная нервотрепка закончилась, и хорошо так становится, слов нет.
Замок Шороха, видимо, дождется-таки моей ножовки.
Шесть лет ждать переезда в соседнюю комнату, чтобы за две недели до оного понять, что тебе тут хорошо, уютно и замечательно, и никуда-то ты выкарабкиваться отсюда не хочешь, естественно.
На меня с укоризной смотрят уроки Марты Грэхем, учебник по вышмату и томик Розанова, но русская литература с торжествущим "Бугага, экзамен!" вылезает из-за угла и расстраивает меня. "Может быть, ты побудешь каким-нибудь другим поэтом?"
В голову пришла мысль внезапная вставить батарейку в прекрасные кованые часы, которые лежат у меня на диване с нового года, и все мое существо удивленно и укоризненно воззрилось на нее: зачем и что за дурной тон держать в комнате работающие часы.
Как-то существование времени становится все призрачнее и призрачнее. То есть оно вроде есть, но его вроде не существует в принципе. Я не про свободное время, а время вообще.
Спать, думается мне.
Замок Шороха, видимо, дождется-таки моей ножовки.
Шесть лет ждать переезда в соседнюю комнату, чтобы за две недели до оного понять, что тебе тут хорошо, уютно и замечательно, и никуда-то ты выкарабкиваться отсюда не хочешь, естественно.
На меня с укоризной смотрят уроки Марты Грэхем, учебник по вышмату и томик Розанова, но русская литература с торжествущим "Бугага, экзамен!" вылезает из-за угла и расстраивает меня. "Может быть, ты побудешь каким-нибудь другим поэтом?"
В голову пришла мысль внезапная вставить батарейку в прекрасные кованые часы, которые лежат у меня на диване с нового года, и все мое существо удивленно и укоризненно воззрилось на нее: зачем и что за дурной тон держать в комнате работающие часы.
Как-то существование времени становится все призрачнее и призрачнее. То есть оно вроде есть, но его вроде не существует в принципе. Я не про свободное время, а время вообще.
Спать, думается мне.