Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Когда ты приходишь с работы, и сил нет даже на то, чтобы почитать или написать что-то, ты просто ложишься на пол и лежишь, а потом засыпаешь тут же на полу - значит, ты отлично поработал.
А потом тебя будят ужинать и ты показываешь родителям "Ходячий замок".
Мой друг, знаешь, в чем почти самое важное то, что делает моих братьев и сестру совсем-семьей?
Они - это всегда абсолютное, глубинное, на каком-то подсознательном уровне срабатывающее разрешение быть. Быть вообще целиком, быть так, как изнутри живется, говорится и дышится, разрешение, к которому ты никакого отношения не имеешь, оно просто само переключается - и вот.
Здесь должен был быть пост бесконечной любви и нежности.
Ко всем моим самым-самым, которые так близко к сердцу, что куда уж.
Про братьев и сестру.
И еще. И еще про Дону, которая такая невероятная, десятимерная и все-все понимает. И еще про Петеньку, самого доброго и надежного друга. И еще про Имичку, которая растет так стремительно, что отступаешь на полшага, улыбаешься и наблюдаешь завороженно. И еще про моего дорогого буддиста, в котором столько света и покоя, что на десятерых хватит. И еще про Кару и Графа, которые такие славные вот тут рядышком, и от этого невероятно тепло и живо. И еще про Феликса, который такой ненормальный и самый надежный. И еще про Полиночку, в которой космос и она только учится с ним управляться. И еще про Единорога, которая такая волшебная и многотрудная и так умеет видеть. И про Юленьку. Мишу. Анечку.
Про вот этих, таких живых, сквозь мир проростающих, добрых и светлых.
А сколько их, друзей моих таких вот еще в Москве и Екате. Разбросано по стране и ближнему и дальнему зарубежью.
Это же невероятное что-то.
Нет, правда.
Какое-то really enormous количество людей насквозь.
Я думаю об этом и голова кружится.
Но я не могу написать пост про мою любовь и нежность, потому что он должен был бы быть огромным, как десять тысяч ЛЭПов.
Поэтому я просто вас люблю.
И падаю после работы.
Что еще вообще.
Смерть пилит наши стройные утраты,
Жжёт нашу память, белую, как правда,
А мы, убиты, дымом вверх струимся -
Ни времени, ни смерти не боимся.
Ты честен, и значит, мы вместе,
Я искрен - и это нам жизнь,
Годами идем туда мы,
Где пламя вверх, а не вниз
А потом тебя будят ужинать и ты показываешь родителям "Ходячий замок".
Мой друг, знаешь, в чем почти самое важное то, что делает моих братьев и сестру совсем-семьей?
Они - это всегда абсолютное, глубинное, на каком-то подсознательном уровне срабатывающее разрешение быть. Быть вообще целиком, быть так, как изнутри живется, говорится и дышится, разрешение, к которому ты никакого отношения не имеешь, оно просто само переключается - и вот.
Здесь должен был быть пост бесконечной любви и нежности.
Ко всем моим самым-самым, которые так близко к сердцу, что куда уж.
Про братьев и сестру.
И еще. И еще про Дону, которая такая невероятная, десятимерная и все-все понимает. И еще про Петеньку, самого доброго и надежного друга. И еще про Имичку, которая растет так стремительно, что отступаешь на полшага, улыбаешься и наблюдаешь завороженно. И еще про моего дорогого буддиста, в котором столько света и покоя, что на десятерых хватит. И еще про Кару и Графа, которые такие славные вот тут рядышком, и от этого невероятно тепло и живо. И еще про Феликса, который такой ненормальный и самый надежный. И еще про Полиночку, в которой космос и она только учится с ним управляться. И еще про Единорога, которая такая волшебная и многотрудная и так умеет видеть. И про Юленьку. Мишу. Анечку.
Про вот этих, таких живых, сквозь мир проростающих, добрых и светлых.
А сколько их, друзей моих таких вот еще в Москве и Екате. Разбросано по стране и ближнему и дальнему зарубежью.
Это же невероятное что-то.
Нет, правда.
Какое-то really enormous количество людей насквозь.
Я думаю об этом и голова кружится.
Но я не могу написать пост про мою любовь и нежность, потому что он должен был бы быть огромным, как десять тысяч ЛЭПов.
Поэтому я просто вас люблю.
И падаю после работы.
Что еще вообще.
Смерть пилит наши стройные утраты,
Жжёт нашу память, белую, как правда,
А мы, убиты, дымом вверх струимся -
Ни времени, ни смерти не боимся.
Ты честен, и значит, мы вместе,
Я искрен - и это нам жизнь,
Годами идем туда мы,
Где пламя вверх, а не вниз