Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
А в воскресенье мой дорогой буддист, Феликс и Аланкун приходят помочь мне со стенами, а они такие ууууууу сложные местами, периодически мне становится жгуче совестно, что я прошу о помощи, но ребята невозмутимы и я решительно пытаюсь стряхнуть это с себя фразой "ну они сами пришли, в конце-концов".
Все трое добрые и теплые, всех люблю очень, и очень хорошо, на самом деле, и радостно.
А в какой-то момент отец, который периодически появляется в поле зрения и руководит, приглашает всех в уже сделанную мамину комнату, и все рассказывает, а потом еще приносит альбом с эскизами, воплощенным и невоплощенным, я смотрю на все это квадратными счастливыми глазами, потому что первый и последний раз я видела, как отец так увлеченно (черт, да вообще хоть как-то) разговаривает с моими друзьями, когда он показывал Имичке кокэйси и прочее японское, и еще про Японию говорил. (Впрочем, кажется, они еще с Рос разговаривали когда-то).
Отцу понравились ребята, ребята в восторге от отца, маме ужасно понравился Аланкун (с остальными она уже знакома) и всем очень нравится моя комната, жизнь чертовски прекрасна, я готовлю моим замечательным друзьям картошку с охотничьими сосисками, чтобы быстро, и невкусную шарлотку (потому что надо уже миксер новый купить), но мы сидим за столом и рассказываем байки, и смеемся, и все отлично.
А еще марципановые конфеты, которые притаскивает Лешенька, окончательно убеждают меня, что я ОБОЖАЮ марципан совершенно и бесповоротно.
Почти в двенадцать я довожу Аланкуна и Феликса до остановки (оставив Лешу дома домерять комнату для окончательного дизайна), мы долго ждем последнюю шестерку, ложится редкий снег, а потом меня перехватывают родители и мы идем прогуляться.
Я в очередной раз думаю, как же мне чертовски повезло со всеми.
Снег скрипит под трекингами.
" - Батюшка, а секс без любви - это грех?
- Да что вы привязались к этому сексу. Все без любви - это грех"
Все трое добрые и теплые, всех люблю очень, и очень хорошо, на самом деле, и радостно.
А в какой-то момент отец, который периодически появляется в поле зрения и руководит, приглашает всех в уже сделанную мамину комнату, и все рассказывает, а потом еще приносит альбом с эскизами, воплощенным и невоплощенным, я смотрю на все это квадратными счастливыми глазами, потому что первый и последний раз я видела, как отец так увлеченно (черт, да вообще хоть как-то) разговаривает с моими друзьями, когда он показывал Имичке кокэйси и прочее японское, и еще про Японию говорил. (Впрочем, кажется, они еще с Рос разговаривали когда-то).
Отцу понравились ребята, ребята в восторге от отца, маме ужасно понравился Аланкун (с остальными она уже знакома) и всем очень нравится моя комната, жизнь чертовски прекрасна, я готовлю моим замечательным друзьям картошку с охотничьими сосисками, чтобы быстро, и невкусную шарлотку (потому что надо уже миксер новый купить), но мы сидим за столом и рассказываем байки, и смеемся, и все отлично.
А еще марципановые конфеты, которые притаскивает Лешенька, окончательно убеждают меня, что я ОБОЖАЮ марципан совершенно и бесповоротно.
Почти в двенадцать я довожу Аланкуна и Феликса до остановки (оставив Лешу дома домерять комнату для окончательного дизайна), мы долго ждем последнюю шестерку, ложится редкий снег, а потом меня перехватывают родители и мы идем прогуляться.
Я в очередной раз думаю, как же мне чертовски повезло со всеми.
Снег скрипит под трекингами.
" - Батюшка, а секс без любви - это грех?
- Да что вы привязались к этому сексу. Все без любви - это грех"