[сирокко и вереск]

Про Кэтичку и социум, в рамках внезапной нежданной рефлексии.
Исключительно для себя, потому что мне надо такие вещи понимать, формулировать и писать.

Очень многострок.

Так сложилось, что я не ходила в садик. До пяти лет все время со мной были родители, круглыми днями, мой день был расписан - чтение, рисование, лепка, хореография, английский, пение (вот тут не с родителями, да), всевозможные логические задачки и прочие игры на память, внимание и фантазию. До пяти - потому что за год до школы мама уже подустала от этого и в основном я сидела и читала по полдня. На прогулках я тоже в основном или играла с мамой, или читала (а пока не умела читать - рассматривала книжки с картинками) - играть с другими детьми было скучно и не очень приятно.
Потом случилась школа, ну и естественно мои отношения с одноклассниками не сложились настолько, насколько они вообще могли не сложиться. Класс у меня был достаточно жестокий - как, наверное, почти все сборища детей в замкнутом пространстве, и из тех детей, на которых негласно объявлялась травля, никто не выдержал у нас больше полугода, может, года. Я отучилась с первого и по одиннадцатый класс.
С того момента, как я пошла в школу, я перестала, в общем, общаться по-настоящему и с родителями. Я очень боялась расстроить маму тем, что у меня все так грустно в отношениях с одноклассниками, поэтому первый год бесконечно врала и выдумывала себе всяких друзей и про то, как мы играем, но врать мне оказалось непосильно тяжело, поэтому понемногу за год я вообще перестала рассказывать что-то про свою жизнь.
Во дворах я гуляла по-прежнему, уже давно без мамы, но желания общаться с другими детьми у меня от этого не прибавилось. Иногда разве что я пробовала играть с кем-нибудь, но мне быстро становилось скучно, или я видела, что кто-то начинал врать, или кто-то кого-то обижал, или еще что, так что я предпочитала всем детям дерево, на которое залезала только я, и заброшенный разваливающийся четырехэтажный дом, в который тоже, естественно, никакие дети, кроме меня не ходили. Для того, чтобы играть, мне всегда было предостаточно одной только своей головы и фантазии, сюжеты рождались сами собой, оставалось их только обыгрывать, да упражняться на смелость, разгуливая по узким балкам - всему, что осталось от обвалившегося пола на четвертом этаже. Мало про что из своего раннешкольного детства я вспоминаю с большей нежностью, чем про этот разваленный дом. Да еще качели во дворике, который почти всегда пустовал, и можно было раскачиваться почти до "солнышка" и распевать песни. В школу и вообще везде я тоже ходила одна еще с конца первого класса.
Правда, была еще хореография. У нас была очень дружная группа, на самом деле, но я была младше всех девочек на два-три года, хорошо танцевала и стояла впереди, и была дочерью преподавателя - дети не прощают ни первого, ни второго, ни третьего. Ну и темы, на которые общались они, лежали с теми темами, на которые могла говорить я, в разных галактиках, конечно. Здесь меня не травили, как в классе, просто тихо ненавидели и иногда делали мелкие гадости - не чтобы обидеть, а чтобы развлечься.

За начальную и среднюю школу я научилась никогда не жаловаться, ни на кого не надеяться, никому не доверять, всегда ждать подвоха, не плакать на людях, молчать и быть незаметной. А еще жить внутри своей головы, никогда не скучать, всегда находить что-то интересное, над чем можно подумать и играть внутри головы в бесконечных историях.

Не все было так однозначно и совершенно вакуумно, конечно - была дача, на которой у меня были соседки, с которыми мы каждое лето играли, придумали, как я теперь понимаю, гениальную идею своих галактик - объяснять сейчас долго, но это давало нам бесконечный простор для выдумывания новых и новых игр почти формата мини-ролевок, катались на велосипедах, лазили по деревьям и заброшенным участкам, жгли костры, играли в карты и вообще был такой ежегодный светлый трехмесячный кусок нормального здорового детства - конечно, с ссорами и обидами, и всем прочим, ну а как без этого, когда дети. Закончилось это все очень печально и больно в итоге, но уже к моей старшей школе.
И еще в пятом классе были у меня сразу две хорошие подружки, с которыми мы тоже выдумывали всякое и прямо дружили, но это закончилось довольно быстро и обидно.
А еще был замечательный каштан по дороге в школу, с которым я разговаривала почти каждый день, да и сейчас по доброй памяти здороваюсь каждый раз, как прохожу мимо.
И музыка. Всегда была музыка и книги.

Правда, к старшей школе я здорово разленилась - везде все давалось просто и легко, а делать что-то сверх никакой мотивации не было, и читать я стала очень мало, зато почти тогда я открыла для себя Флойдов (доросла до того, чтобы их открыть) - и понеслась, под осторожным руководством отца передо мной развернулся весь цвет зарубежного рока. В это время окружавшие меня в школе и на танцах дети подросли и, видно, привыкли ко мне так, что почти отстали, я заткнула уши наушниками от самого первого плеера, и мою старшую школы мы с человечеством прожили, сравнительно мирно игнорируя существование друг друга.

Потом случился конец одиннадцатого класса - чудовищно трагичное время, после которого, мне казалось, я вообще ни с кем никогда не буду общаться.
Но я выпустилась из школы и поступила в Вагановку на искусствоведение. И вдруг увидела, что люди могут быть вообще другими. Могут быть разными. Могут быть интересными. Что с людьми, оказывается, иногда можно брать и говорить, и это ничем плохим не закончится. А еще - что учеба может быть интересной. Что мир огромен.
Я бросила Вагановку, не доучившись и до первой сессии, решила, что буду либо учиться в СПбГУ, либо нигде и пошла работать, но успела увидеть, что люди могут быть нормальными.
А потом, в конце декабря я совершенно, абсолютно, невероятно случайно попала в "Эльменстрэм" - форумку в контакте, и понеслась. Истории, персонажи, прописывание мира, логическое выстраивание магии, живые споры и обсуждения, встречи в реале. Мика, которая стала прямо подружкой, как это называется (конечно, я знала, что она мне не звучит, но она была неплохим человеком, и этого было достаточно - тогда я даже представить не могла, что могут быть люди, которые будут по-настоящему мне звучать). Мельников, мои самые странные и шизофреничные отношения, пожалуй (из всех моих трех, пффф), которые были какой-то непонятной херней без названия, но все же временами нам было очень хорошо, а еще он открывал для меня русский рок, и за ДДТ, Аквариум, Пикник и менее значительные музыкальные события моей жизни спасибо именно ему. Коля и Яночка. Вэлли. Дэф и Марвен. Арвиль. Тиша. Кель.
Конечно, все в конце-концов рассорились, как это всегда бывает, но это уже было не так важно.
Потом появился этот дневник, а прекрасных людей вокруг становилось все больше. А потом я встретила мою семью - Тайчика, Рос, Тари и Соечку. Первых людей в моей жизни, которые по-настоящему мне зазвучали. Людей, которые показали, что дружба - это совсем не то, что под этим подразумевают и не то, про что обычно пишут в книжках, а совсем, совсем другое. В этом месте я могу начать много распинаться про семью и что это такое, но речь сейчас не об этом.
На этом месте истории всегда располагась концовочка, мол, и теперь Кэти всех любит и все любят Кэти, и все так чудесно и замечательно, и сплошные светлые лица вокруг.
Не то чтобы это было не так, но буквально на днях я неожиданно для себя заметила вещь, которую раньше не замечала.
Все действительно так, в моей жизни есть люди, которые для меня дороже моей собственной жизни. Люди, которые чувствуют меня насквозь и которых чувствую в себе я. Люди, которые рядом даже когда далеко.
Есть огромное количество людей, которых я просто очень сильно люблю, замечательные и прекрасные.
Но при всех моих бесконечных друзьях и немногочисленных, но неизменных родных...
Я незаметно выстроила свою жизнь так, чтобы изоляции, в общем, не стало особенно меньше, на самом деле.
Я не общаюсь с коллегами по работе. Вообще.
Я почти не общаюсь с сокурсниками с заочного и вообще не общалась с сокурсниками с дневного, когда туда ходила.
Почти ни с кем я не вижусь чаще, чем раз в полгода-год-два. Даже с Рос мы видимся дай бог раз в месяц, да и то не факт. Я ни с кем не разговариваю по телефону и уж тем более ни с кем не переписываюсь. Никто уже и не пытается вытаскивать меня чаще, потому что "Кэти это Кэти", и я за это очень благодарна. Я не читаю новости в контакте и не просматриваю ничьи страницы. Не появляюсь больше ни в каких социальных сетях. В общем-то, я ни с кем вообще близко не общаюсь. Люди радуют меня издалека. Вся моя более-менее связь с людьми - это этот дайрик, куда я пишу, да три десятка моих избранных здесь, из которых регулярно пишет где-то десяток. И короткие встречи рандомными бессистемными мазками. Впрочем, по дневнику, наверное, это не так заметно, сюда попадает почти каждый разговор, даже короткий, а что имена постоянно меняются - почти незаметно.И во всем этом мне органично и хорошо, в общем. Потому что я по-прежнему живу внутри своей головы, у меня тысяча вещей, на которые нужно время и я не знаю, что такое "скучно".

На этом месте я вспомнила, как впервые приняла помощь от друзей. Это было три года назад, у меня было две с половиной работы, зачетная неделя и мы готовили спектакль - и тогда да, я поняла, что просто физически не справляюсь и попросила помочь. Впервые в жизни. Три года назад. В действительно критической ситуации.
А прямо серьезную помощь приняла впервые прошлым летом - когда отец сломал позвоночник, и мне одной надо было вывезти все с дачи в город.

Дело даже не только в том, как выстраивались мои отношения с людьми, пока я росла. Еще в том, что в моей семье вообще все нелюдимые. У нас не принято говорить по телефону и ходить в гости, разве что на дни рождения, да и то не всегда. Мы вообще не общаемся с родственниками. У моей мамы две подруги еще с детства, с которыми они видятся несколько раз в год и говорят часа по три-четыре. У моего отца два друга, с одним из которых у них кабинет один на двоих, а с другим я вообще не предполагаю, когда они общаются - наверное, тоже где-нибудь на работе. Никто не приходит к нам домой. Мои родители никуда не ходят. Мы и друг с другом все не то чтобы особо общаемся, и болтать о пустяках у нас тоже не принято. Каждый живет внутри своей головы. Никто не прикасается к чужим вещам, мыслям, планам и переживаниям. Вот работаем мы только вместе. Нам так привычно. И нет мы очень друг друга любим, но личное пространство и одиночество в этой семье священно - тому есть много причин.
Это не отношения моей мечты, но это то, к чему я привыкла.


А в этом году я стала вдруг ходить в гости к Каре с Графом. Не раз в год и даже не раз в полгода. Смотреть кино. Пить чай. И это неожиданно было хорошо. Выходишь - и как будто атмосферный столб легче стал.
А потом вообще так получилось, что мы стали общаться с Аланкуном прямо как общаться.

И я не знаю, что я буду делать с этим всем дальше.
А, может, теперь и знаю.
Мне очень нужно было это сформулировать и написать, такие дела. Хотя и очень не все сюда влезло.
А теперь нужно спать.
Да.
А потом еще подумать.

@темы: VI портрет в интерьере, Гамлет, принц Археоптеров, На Тургенева, над трамваями