Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Я терпеть не могу клоунов в цирке. И всегда терпеть не могла.
Но есть настоящая клоунада. Которая вообще не про это, которой всего единицы, и про которую почти никто не знает.
Настоящая клоунада - она очень тонкая, светлая и немного грустная. Светло-грустная такая. И очень пронзительная.
Потому что клоун - это, на самом деле, ребенок, как он есть. Большой, нелепый и беззащитный до абсолюта. А не эта вот размалеванная херня, которую клоунами зовут.
То есть клоун - это непосредственное восприятие жизни, как таковое. Без додумывания. Без подсмысла. Без прошлого и будущего. Птичка пролетела - птичка! И эта птичка сейчас - смысл жизни. И вообще больше ничего нет. И поэтому беззащитность, больше которой нет. И очень грусть, и очень лирика, и очень свет.
Клоун - это юродивый на площади. Та самая святая простота. Тот, через которого говорит мир - непосредственно, минуя все сложные человеческие умозрительные конструкции, это прыжок к потерянным нам. И нет ничего больнее.
_____________________________
Я про это почему-то вспоминаю мизансцену, которую мы осенью с отцом делали на юбилее ДДТ.
Там у нас восемь выходов было, и, в общем, мы на семи отрывались и дурачились. Кроме одного, там надо было про Великую Отечественную сделать. И это надо было тонко решить.
Отец в бушлате выходил и играл на скрипке. На звук выходила я в шальке и тихонечко замирала в уголочке, слушала. А потом он заканчивал и замечал меня. Подходил и отдавал скрипку со смычком. Вернее, вкладывал в руки А я стою и ничего не понимаю, хочу ему вернуть, а он мне ладони на ней закрывает, смотрит последний раз на меня и на скрипку, поворачивается и уходит. Ну, понятно, что на фронт.
А я остаюсь на сцене с этой скрипкой неловко в охапке в обнимку и разворачиваюсь к залу. И смотрю в никуда. И вырубка.
Я на репетициях-то плакала, а на сцене когда повернулась, поняла, что это не то что "скупая театральная слеза", а я буквально стою и реву.
То есть мы буквально вообще ничего не делали на сцене. Но, по-моему, это была одна из лучших мизансцен.
И вот это, конечно, никакого отношения к клоунаде не имеет, но очень про клоунаду в каком-то смысле.
Но есть настоящая клоунада. Которая вообще не про это, которой всего единицы, и про которую почти никто не знает.
Настоящая клоунада - она очень тонкая, светлая и немного грустная. Светло-грустная такая. И очень пронзительная.
Потому что клоун - это, на самом деле, ребенок, как он есть. Большой, нелепый и беззащитный до абсолюта. А не эта вот размалеванная херня, которую клоунами зовут.
То есть клоун - это непосредственное восприятие жизни, как таковое. Без додумывания. Без подсмысла. Без прошлого и будущего. Птичка пролетела - птичка! И эта птичка сейчас - смысл жизни. И вообще больше ничего нет. И поэтому беззащитность, больше которой нет. И очень грусть, и очень лирика, и очень свет.
Клоун - это юродивый на площади. Та самая святая простота. Тот, через которого говорит мир - непосредственно, минуя все сложные человеческие умозрительные конструкции, это прыжок к потерянным нам. И нет ничего больнее.
_____________________________
Я про это почему-то вспоминаю мизансцену, которую мы осенью с отцом делали на юбилее ДДТ.
Там у нас восемь выходов было, и, в общем, мы на семи отрывались и дурачились. Кроме одного, там надо было про Великую Отечественную сделать. И это надо было тонко решить.
Отец в бушлате выходил и играл на скрипке. На звук выходила я в шальке и тихонечко замирала в уголочке, слушала. А потом он заканчивал и замечал меня. Подходил и отдавал скрипку со смычком. Вернее, вкладывал в руки А я стою и ничего не понимаю, хочу ему вернуть, а он мне ладони на ней закрывает, смотрит последний раз на меня и на скрипку, поворачивается и уходит. Ну, понятно, что на фронт.
А я остаюсь на сцене с этой скрипкой неловко в охапке в обнимку и разворачиваюсь к залу. И смотрю в никуда. И вырубка.
Я на репетициях-то плакала, а на сцене когда повернулась, поняла, что это не то что "скупая театральная слеза", а я буквально стою и реву.
То есть мы буквально вообще ничего не делали на сцене. Но, по-моему, это была одна из лучших мизансцен.
И вот это, конечно, никакого отношения к клоунаде не имеет, но очень про клоунаду в каком-то смысле.
а недавно обнаружил, что и на двд выпустили, пересматривал и вот... вроде бы ничего происходит. а как пробирает.
Вот тебе немного классики
ооо, я этот номер с детского детства обожаю. спасибо. )
А Енгибарова ты видел?
Цирк я не понимаю. Но это вот очень про все.