Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Леша катает меня на мотоцикле и я тихонечко утыкаюсь шлемом в его шлем.
Один раз родной - навсегда родной.
Я никогда не любила его как-то иначе. чем всех остальных людей вокруг меня. Но он стал единственным человеком за всю мою жизнь, который дал мне ощущение семьи и дома. Как я, дикое создание, этому ни пыталась сопротивляться).
Когда - помогать, поддерживать и доверять, когда есть слитное "мы", единое и неделимое. Не то я говорю, не теми словами.
Или вот есть такое понятие share, которое недостаточно перевести как "делиться", это глубже, изнутри. О котором нет речи с братьями и сестрой, потому что мы и так понимаем друг друга и не надо объяснять. Но когда перед тобой другой человек, который по-другому думает, видит, ощущает, и вы совсем-совсем разные - но ладонь к ладони и учиться слышать, учиться понимать или хотя бы принимать, потому что мир-то на двоих. Однажды сформулировала: "Их очень много, безумно много - мелочей и больших вещей, совсем разного, иногда неприметного, иногда странного, но такого важного, ценного, дорогого, что дотронешься едва неосторожно - прямо сразу по сердцу. Как будто ни кожи, ни ребер, ничего, напрямую.
Поэтому не даю приближаться. Для профилактики. Почти никому. Потому что глупости и незачем. Кроме тех, кто точно-точно поймет, потому что на той же волне.
Ай, ладно, рискну.
Слушаешь. Спрашиваешь. Вникаешь. Стараешься понять - аккуратно, бережно. До самой глубины.
Пока не почувствуешь. Пока не поймешь.
Share".
И так же слушать самой.
Мы учились друг у друга. Мы бесконечно учились друг у друга.
И, кажется, я все еще знаю тебя лучше, чем себя.
Единственный человек, кто дал мне ощущение семьи и дома.
Я утыкаюсь шлемом в шлем и в который раз убеждаюсь в том, что мои эмоции (ощущения? чувства? все очень сложно с определениями) по отношению к людям навсегда остаются неизменными.
Уберечь, утешить, разделить.
Я пытаюсь вспомнить, почему я все-таки решила расстаться. Вспоминаю.
Я спокойно относилась к безответственности, инфантилизму, к невыполнению обещаний и неспособности отвечать за свои слова and all that stuff, я принимала это как данность и не оценивала критически, ты всегда принимаешь каждого, кто дан тебе семьей, как целостную данность, но постоянного давления из серии "ты уделяешь мне слишком мало времени" я выдержать не могла. Вернее, честно выдерживала его больше года, после чего не хватило даже моей стойкости и даже перевеса во впервые в жизни обретенный дом.
Мы летим на мотоцикле и каждый, в итоге, получил то, что хотел на момент расставания: я - свое privacy, а Леша - умницу-супругу. Все мои друзья, кто знает Машу, говорят, что она чудо, Леша улыбается: "А у меня был выбор после тебя?"
Мы расстаемся у залива.
Я иду по песку и думаю, что очень рада за них.
Что мое отражение в нем стало чуть слабее.
Что, как бы там ни было, он всегда будет родным человеком.
И что как же, черт возьми, хорошо, что мне хватило решимости все тогда закончить.
У нее нет дома, но есть цветок,
Цветущий в средине января.
Она шла сквозь ад и вышла другой
Смеясь и не зная, что с этим делать,
Она была льдом -- а стала водой...
Один раз родной - навсегда родной.
Я никогда не любила его как-то иначе. чем всех остальных людей вокруг меня. Но он стал единственным человеком за всю мою жизнь, который дал мне ощущение семьи и дома. Как я, дикое создание, этому ни пыталась сопротивляться).
Когда - помогать, поддерживать и доверять, когда есть слитное "мы", единое и неделимое. Не то я говорю, не теми словами.
Или вот есть такое понятие share, которое недостаточно перевести как "делиться", это глубже, изнутри. О котором нет речи с братьями и сестрой, потому что мы и так понимаем друг друга и не надо объяснять. Но когда перед тобой другой человек, который по-другому думает, видит, ощущает, и вы совсем-совсем разные - но ладонь к ладони и учиться слышать, учиться понимать или хотя бы принимать, потому что мир-то на двоих. Однажды сформулировала: "Их очень много, безумно много - мелочей и больших вещей, совсем разного, иногда неприметного, иногда странного, но такого важного, ценного, дорогого, что дотронешься едва неосторожно - прямо сразу по сердцу. Как будто ни кожи, ни ребер, ничего, напрямую.
Поэтому не даю приближаться. Для профилактики. Почти никому. Потому что глупости и незачем. Кроме тех, кто точно-точно поймет, потому что на той же волне.
Ай, ладно, рискну.
Слушаешь. Спрашиваешь. Вникаешь. Стараешься понять - аккуратно, бережно. До самой глубины.
Пока не почувствуешь. Пока не поймешь.
Share".
И так же слушать самой.
Мы учились друг у друга. Мы бесконечно учились друг у друга.
И, кажется, я все еще знаю тебя лучше, чем себя.
Единственный человек, кто дал мне ощущение семьи и дома.
Я утыкаюсь шлемом в шлем и в который раз убеждаюсь в том, что мои эмоции (ощущения? чувства? все очень сложно с определениями) по отношению к людям навсегда остаются неизменными.
Уберечь, утешить, разделить.
Я пытаюсь вспомнить, почему я все-таки решила расстаться. Вспоминаю.
Я спокойно относилась к безответственности, инфантилизму, к невыполнению обещаний и неспособности отвечать за свои слова and all that stuff, я принимала это как данность и не оценивала критически, ты всегда принимаешь каждого, кто дан тебе семьей, как целостную данность, но постоянного давления из серии "ты уделяешь мне слишком мало времени" я выдержать не могла. Вернее, честно выдерживала его больше года, после чего не хватило даже моей стойкости и даже перевеса во впервые в жизни обретенный дом.
Мы летим на мотоцикле и каждый, в итоге, получил то, что хотел на момент расставания: я - свое privacy, а Леша - умницу-супругу. Все мои друзья, кто знает Машу, говорят, что она чудо, Леша улыбается: "А у меня был выбор после тебя?"
Мы расстаемся у залива.
Я иду по песку и думаю, что очень рада за них.
Что мое отражение в нем стало чуть слабее.
Что, как бы там ни было, он всегда будет родным человеком.
И что как же, черт возьми, хорошо, что мне хватило решимости все тогда закончить.
У нее нет дома, но есть цветок,
Цветущий в средине января.
Она шла сквозь ад и вышла другой
Смеясь и не зная, что с этим делать,
Она была льдом -- а стала водой...