Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Что нужно для того, чтобы, проспав опять шесть часов вместо восьми (да, для меня это мало)), прийти дома в час ночи с сокрушительным желанием работать и делать что-нибудь?
Правильно, сходить на работу, отработать работу, доехать до концерта, оттанцевать на концерте четыре номера, доехать до Графа и поразбираться с матаном.
"Я тебя без ножа зарежу, - улыбается мне Миша, когда я в 19:05 появляюсь за кулисами. - Концерт уже начался".
"А ничего, что ты обещал перенести концерт на полчаса, чтобы я успела с работы?", - не менее лучезарно улыбаюсь я в ответ.
Мишу спасло чудо, длинное вступление и моя привычка приезжать заранее всегда, даже когда это невозможно.
Ну и то, что двух минут мне хватает, чтобы переодеться, причесаться, накраситься и морально подготовиться к выходу на сцену.
Матан сегодня - вообще сплошная радость, написанное на доске внезапно больше не выглядит, как необъятное, усеянное тысячей ложноножек чудовище, неуловимое единомоментно до конца, а язык написания понемногу становится языком как он есть.
Но спать, просто спать.
Сегодня котики все.
Правильно, сходить на работу, отработать работу, доехать до концерта, оттанцевать на концерте четыре номера, доехать до Графа и поразбираться с матаном.
"Я тебя без ножа зарежу, - улыбается мне Миша, когда я в 19:05 появляюсь за кулисами. - Концерт уже начался".
"А ничего, что ты обещал перенести концерт на полчаса, чтобы я успела с работы?", - не менее лучезарно улыбаюсь я в ответ.
Мишу спасло чудо, длинное вступление и моя привычка приезжать заранее всегда, даже когда это невозможно.
Ну и то, что двух минут мне хватает, чтобы переодеться, причесаться, накраситься и морально подготовиться к выходу на сцену.
Матан сегодня - вообще сплошная радость, написанное на доске внезапно больше не выглядит, как необъятное, усеянное тысячей ложноножек чудовище, неуловимое единомоментно до конца, а язык написания понемногу становится языком как он есть.
Но спать, просто спать.
Сегодня котики все.