Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
По дороге между работой и Графом, у которого меня ждет еще кусок матана, я замираю на Благовещенском, слезаю с велосипеда и перехожу мост пешком. На черном небе, над Невой, усеянной темными волнами, и двумя освещенными берегами висит огромный желтый месяц - кажется, такой, как только ребенок может нарисовать. В лучи прожекторов мостовой подсветки то и дело попадают блещущие белоснежным чайки - ветер такой, что они как будто просто застывают в одной точке небесного пространства.
В этой короткой паузе столько красоты и жизни, что через тебя как будто штормовая волна проносится, разом вычищая все лишнее и оставляя только безграничную любовь и восхищение.
Задержаться всего на каких-то пару минут - все равно, что пережить лишний день.
В этом, кажется, вся моя жизнь последнего времени.
Тех редких, кого вижу даже в таком режиме существования, люблю до невероятности. Нежностью с головой.
В этой короткой паузе столько красоты и жизни, что через тебя как будто штормовая волна проносится, разом вычищая все лишнее и оставляя только безграничную любовь и восхищение.
Задержаться всего на каких-то пару минут - все равно, что пережить лишний день.
В этом, кажется, вся моя жизнь последнего времени.
Тех редких, кого вижу даже в таком режиме существования, люблю до невероятности. Нежностью с головой.