Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Все разговоры о принятии мира, на самом деле, попадают в лингвистическую ловушку.
Слова, как обычно, никогда ничего не объясняют.
Все это всегда идет через мощное сопротивление. Сопротивление без отторжения, но сопротивление. Инерции, которая течет вокруг тебя. Инерции и лени - лени действия, духа, мысли и чувства. В мире, который стремительно разучается трудиться.
Мне бы хотелось закрыть эту запись во избежание превратного толкования, но, пожалуй, я не буду этого делать. Я просто напомню, что я принимаю каждую модель отношений с действительностью - каждую. Принимаю, понимаю и люблю. Но это не значит, что у меня нет своей, котороая верна для меня и только для меня и критерии которой мне не придет в голову применять к другим людям. Я напомню это и буду надеяться, что вы меня услышали.
Так вот. Запредельный уровень комфорта, в котором мы живем, порождает фантастическую ленность. Можно купить полуфабрикаты и готовую еду, одежду постирает стиральная машина, пыль уберет пылесос, лестницу и дороги почистят специальные люди. Можно заплатить, чтобы тебе починили и сделали что угодно. Вода течет из крана, огонь или свет зажигаются нажатием на кнопку, тепло дают батареи, кровля на крышах и штукатурка на стенах - не наша забота. Мы тепличные. Мы платим за комфорт и мы получаем его.
О, безусловно, это освобождает нам прорву времени. Мы можем учиться, отдыхать, заниматься любимыми вещами, путешествовать, делать крутые штуки.
Все так.
Но я знаю только нескольких людей, которые действительно используют всю ту энергию, которая освобождается. Нескольких. Пальцев рук будет много. И нет, я к этим людям не принадлежу, во всяком случае, сейчас.
Ленность - это привычка. Ленность действия, духа, мысли и чувства.
Я с ужасом вспоминаю время, когда я носила на руке гипс до плеча такой тяжести, что с трудом передвигалась с ним. Я почти ничего не делала. Тогда за два месяца я превратилась в неповоротливый, бессильный, быстро устающий и теряющий ко всему интерес камня кусок.
Можно жить в квартире и не знать, как починить ручку двери, проводку, кран на кухне.
Мы отдалены от осязаемого мира километрами пустоты. Мы пытаемся постигать его умозрительно, а это так не работает. Впрочем, здесь, выше и далее вместо "мы" читать "я" - смотри третий абзац.
Пустота, которой окружает меня заботливый "передовой" мир, которая называется комфортом, она благополоучно выжирает все, до чего дотягивается.
Любимое слово "прокрастинация" - стоит немного вдуматься в то, что она обозначает, как ужасаешься дикой, нелепой абсурдности.
Я сейчас смешиваю в кучу как минимум три разные темы. Это все еще слишком сложно, чтобы я могла выразить свои мысли так, чтобы их понял кто-то кроме меня. То есть, я все еще так плохо обращаюсь с языком.
Но у меня есть немного не моих слов, которые передают часть того, что я хочу сказать, яснее и четче.
Мне всегда нравилось делать уборку. Хоть в школе нам и пытались привить лень.
В деревне первые полгода нас учила жена одного из охотников. Однажды летом приехали, чтобы забрать меня в город, два человека из интерната. Это были датский священник и западно-гренландский катехет. Они раздавали указания, не глядя на наши лица. Они называли нас avanersuarmiut — люди с севера.
Мориц заставил меня уехать. Интернат находился в Кваанааке, в самом городе. Я провела там пять месяцев, прежде чем мой боевой дух окреп достаточно для того, чтобы я смогла оказать сопротивление.
В интернате нам всякий раз подавали готовую еду. Мы принимали горячий душ каждый день, и нам через день давали чистую одежду. В деревне же мы мылись раз в неделю, и еще реже — на охоте или в поездках. Каждый день с глетчера на скалах я приносила домой в мешках kangirluarhuq — большие глыбы пресноводного льда — и растапливала их на плите. В интернате просто открывали кран. Когда наступили каникулы, все ученики и учителя отправились на Херберт Айлэнд в гости к охотникам, и в первый раз за долгое время мы ели вареное тюленье мясо с чаем. Там я и ощутила беспомощность. Не только свою — беспомощность всех остальных. Мы больше не могли собраться с силами, уже не казалось естественным протянуть руку за водой, хозяйственным мылом и коробочкой неогена и начать тереть шкуры. Было непривычно стирать белье, невозможно взяться за приготовление еды. Во время каждого перерыва мы впадали в мечтательное ожидание, пребывая в котором мы надеялись, что кто-нибудь подхватит, сменит нас, освободит нас от наших обязанностей и сделает то, что надлежало сделать нам самим.
Когда я поняла, куда идет дело, я впервые поступила наперекор Морицу и вернулась. Одновременно я вернулась к возможности получать относительное удовлетворение от работы.
<...> Тем, кто прошел через интернаты жизни, подобные моим, понятно, что когда для тебя самого и твоих внутренних чувств есть всего лишь несколько кубических метров, то в этом личном помещении должны соблюдаться самые жесткие правила, если хочешь противостоять безнадежности, распаду и разрушению, которые исходят от окружающего мира.
Питер Хёг, "Смилла и ее чувство снега"
Слова, как обычно, никогда ничего не объясняют.
Все это всегда идет через мощное сопротивление. Сопротивление без отторжения, но сопротивление. Инерции, которая течет вокруг тебя. Инерции и лени - лени действия, духа, мысли и чувства. В мире, который стремительно разучается трудиться.
Мне бы хотелось закрыть эту запись во избежание превратного толкования, но, пожалуй, я не буду этого делать. Я просто напомню, что я принимаю каждую модель отношений с действительностью - каждую. Принимаю, понимаю и люблю. Но это не значит, что у меня нет своей, котороая верна для меня и только для меня и критерии которой мне не придет в голову применять к другим людям. Я напомню это и буду надеяться, что вы меня услышали.
Так вот. Запредельный уровень комфорта, в котором мы живем, порождает фантастическую ленность. Можно купить полуфабрикаты и готовую еду, одежду постирает стиральная машина, пыль уберет пылесос, лестницу и дороги почистят специальные люди. Можно заплатить, чтобы тебе починили и сделали что угодно. Вода течет из крана, огонь или свет зажигаются нажатием на кнопку, тепло дают батареи, кровля на крышах и штукатурка на стенах - не наша забота. Мы тепличные. Мы платим за комфорт и мы получаем его.
О, безусловно, это освобождает нам прорву времени. Мы можем учиться, отдыхать, заниматься любимыми вещами, путешествовать, делать крутые штуки.
Все так.
Но я знаю только нескольких людей, которые действительно используют всю ту энергию, которая освобождается. Нескольких. Пальцев рук будет много. И нет, я к этим людям не принадлежу, во всяком случае, сейчас.
Ленность - это привычка. Ленность действия, духа, мысли и чувства.
Я с ужасом вспоминаю время, когда я носила на руке гипс до плеча такой тяжести, что с трудом передвигалась с ним. Я почти ничего не делала. Тогда за два месяца я превратилась в неповоротливый, бессильный, быстро устающий и теряющий ко всему интерес камня кусок.
Можно жить в квартире и не знать, как починить ручку двери, проводку, кран на кухне.
Мы отдалены от осязаемого мира километрами пустоты. Мы пытаемся постигать его умозрительно, а это так не работает. Впрочем, здесь, выше и далее вместо "мы" читать "я" - смотри третий абзац.
Пустота, которой окружает меня заботливый "передовой" мир, которая называется комфортом, она благополоучно выжирает все, до чего дотягивается.
Любимое слово "прокрастинация" - стоит немного вдуматься в то, что она обозначает, как ужасаешься дикой, нелепой абсурдности.
Я сейчас смешиваю в кучу как минимум три разные темы. Это все еще слишком сложно, чтобы я могла выразить свои мысли так, чтобы их понял кто-то кроме меня. То есть, я все еще так плохо обращаюсь с языком.
Но у меня есть немного не моих слов, которые передают часть того, что я хочу сказать, яснее и четче.
Мне всегда нравилось делать уборку. Хоть в школе нам и пытались привить лень.
В деревне первые полгода нас учила жена одного из охотников. Однажды летом приехали, чтобы забрать меня в город, два человека из интерната. Это были датский священник и западно-гренландский катехет. Они раздавали указания, не глядя на наши лица. Они называли нас avanersuarmiut — люди с севера.
Мориц заставил меня уехать. Интернат находился в Кваанааке, в самом городе. Я провела там пять месяцев, прежде чем мой боевой дух окреп достаточно для того, чтобы я смогла оказать сопротивление.
В интернате нам всякий раз подавали готовую еду. Мы принимали горячий душ каждый день, и нам через день давали чистую одежду. В деревне же мы мылись раз в неделю, и еще реже — на охоте или в поездках. Каждый день с глетчера на скалах я приносила домой в мешках kangirluarhuq — большие глыбы пресноводного льда — и растапливала их на плите. В интернате просто открывали кран. Когда наступили каникулы, все ученики и учителя отправились на Херберт Айлэнд в гости к охотникам, и в первый раз за долгое время мы ели вареное тюленье мясо с чаем. Там я и ощутила беспомощность. Не только свою — беспомощность всех остальных. Мы больше не могли собраться с силами, уже не казалось естественным протянуть руку за водой, хозяйственным мылом и коробочкой неогена и начать тереть шкуры. Было непривычно стирать белье, невозможно взяться за приготовление еды. Во время каждого перерыва мы впадали в мечтательное ожидание, пребывая в котором мы надеялись, что кто-нибудь подхватит, сменит нас, освободит нас от наших обязанностей и сделает то, что надлежало сделать нам самим.
Когда я поняла, куда идет дело, я впервые поступила наперекор Морицу и вернулась. Одновременно я вернулась к возможности получать относительное удовлетворение от работы.
<...> Тем, кто прошел через интернаты жизни, подобные моим, понятно, что когда для тебя самого и твоих внутренних чувств есть всего лишь несколько кубических метров, то в этом личном помещении должны соблюдаться самые жесткие правила, если хочешь противостоять безнадежности, распаду и разрушению, которые исходят от окружающего мира.
Питер Хёг, "Смилла и ее чувство снега"
-
-
15.01.2015 в 01:12-
-
15.01.2015 в 11:07-
-
15.01.2015 в 12:24Всегда пожалуйста)
-
-
15.01.2015 в 13:08-
-
15.01.2015 в 13:37-
-
15.01.2015 в 13:41-
-
15.01.2015 в 13:54-
-
15.01.2015 в 19:07из твоего объемного дисклаймера я не осознал, хочешь ли ты видеть какие-нибудь комментарии по теме. Написать?
-
-
15.01.2015 в 19:50-
-
15.01.2015 в 20:06-
-
15.01.2015 в 21:01*я отвечаю, как ты можешь понять, не на твое виденье мира, а на текст в посте*
Недавно прочитал "О дивный новый мир". Наверняка ты читала, кажется, ты мне его и советовала. Пока читал твой пост, поймал четкую ассоциацию: описанный тобой мир "лени" - цивилизация у Хаксли, а ты - бичующий себя Дикарь. Рассказывать, что мне непонятны обе крайности, я думаю, не стоит?
И, да, если тебе все нравится - то пожалуйста. Я не в коем разе, что нужно что-то менять. Просто мысли вслух.
-
-
15.01.2015 в 21:09Правда, дикаря я не помню, давно читала.
Крайность была бы, если бы я таскала бы воду на кухню из Пряжки, образно говоря). Впрочем, так как я не помню дикаря, я вообще не очень знаю, о чем ты говоришь, но я вообще не понимаю фразы про "бичевание" в данном контексте, потому что я делаю только то, от чего мне становится хорошо. Остальное идет к черту)
-
-
15.01.2015 в 21:17ок
-
-
16.01.2015 в 00:30