Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Я закрываю глаза, смотрю в себя мягко и неотвратно, долго и внимательно.
Я открываю глаза и знаю, чего я хочу и зачем делаю то, что делаю.
"Но мне ничего не нужно. У меня есть моя циновка, моя чашка и мой Путь".
В сущности, самое большое и бесконечное, что может быть нужно.
И всегда наши грустные песни превращаются в светлые мантры.
Я не верю в талант и не особо придаю значение вдохновению. Но если много работать, будет выходить что-нибудь толковое.
Когда-нибудь.
Где-то там, впереди - путешествия, тексты и танец.
Потому что это это и есть я.
Когда я рассказываю отличные истории из моей нелепой жизни моему дорогому буддисту, он качает головой и говорит "что же ты такого сделала в прошлой жизни для такой кармы, город спасла?". Как я могла так случайно найти эту работу, этих людей, это все?
Если много херачить, стараться не врать себе и другим, быть упорным и упрямым и не ныть, что-нибудь будет получаться. Нормально делай - нормально будет.
Было только одно правило - принимать все как дар.
И всегда наши грустные песни превращаются в нежные мантры.
Просто я доделываю, наконец, свои самые большие дела на сейчас и оглядываюсь на себя. Выдыхаю и вдруг понимаю, как сильно счастлива внутри себя. И все это время была счастлива.
Я больше всего хочу, чтобы каждому хватало бы упорства и честности.
Потому это чертова бесформенная каменная глыба, которая дается нам в качестве нашей жизни требует тьму работы, чтобы стать чем-то изящным, легким и своим. Потому что вот перед тобой каменная глыба, а все, что у тебя есть - это гребаная стамеска.
Но стамеска есть всегда.
Стамеска, циновка и чашка. А если потрудиться - то и путь.
Доброй ночи, друзья.
Я открываю глаза и знаю, чего я хочу и зачем делаю то, что делаю.
"Но мне ничего не нужно. У меня есть моя циновка, моя чашка и мой Путь".
В сущности, самое большое и бесконечное, что может быть нужно.
И всегда наши грустные песни превращаются в светлые мантры.
Я не верю в талант и не особо придаю значение вдохновению. Но если много работать, будет выходить что-нибудь толковое.
Когда-нибудь.
Где-то там, впереди - путешествия, тексты и танец.
Потому что это это и есть я.
Когда я рассказываю отличные истории из моей нелепой жизни моему дорогому буддисту, он качает головой и говорит "что же ты такого сделала в прошлой жизни для такой кармы, город спасла?". Как я могла так случайно найти эту работу, этих людей, это все?
Если много херачить, стараться не врать себе и другим, быть упорным и упрямым и не ныть, что-нибудь будет получаться. Нормально делай - нормально будет.
Было только одно правило - принимать все как дар.
И всегда наши грустные песни превращаются в нежные мантры.
Просто я доделываю, наконец, свои самые большие дела на сейчас и оглядываюсь на себя. Выдыхаю и вдруг понимаю, как сильно счастлива внутри себя. И все это время была счастлива.
Я больше всего хочу, чтобы каждому хватало бы упорства и честности.
Потому это чертова бесформенная каменная глыба, которая дается нам в качестве нашей жизни требует тьму работы, чтобы стать чем-то изящным, легким и своим. Потому что вот перед тобой каменная глыба, а все, что у тебя есть - это гребаная стамеска.
Но стамеска есть всегда.
Стамеска, циновка и чашка. А если потрудиться - то и путь.
Доброй ночи, друзья.