Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Дурацкая детская мечта - когда-нибудь заснуть и проснуться с окнами, выходящими в море.
Дурацкая взрослая мечта - просыпаться с окнами на Балтийское море.
Я тону в мягком зеленом кресле, и из приоткрытого окна передо мной доносится шум волн. Я бы сказала, что я вижу из него море, но сейчас я вижу только глубокую черноту сверху донизу и свет маяка вдалеке.
На моей коже все еще остатки этой воды и песка - я только что вылезла из ноябрьского, темного и беззвездного, холодного и мягкого Балтийского моря.
Строго говоря, не самого моря, а Куршского залива - я с другой стороны косы, в Рыбачьем, и деревянный кулон с зеленым янтарем с древним мхом внутри лежит у моей руки, и парусник пришвартован прямо рядом с домиком.
Когда я вижу, как сосны кончаются морем и небом, я превращаюсь в комок безмолвного счастья.
Танцующий лес- удивительная штука. Он настолько ненормален и красив, что пока даже сформулировать не могу, как это все ощущается.
Следы альбатроса огромные, следы лис повсюду.
После долгого дня уходишь в тишину и темноту, на берег, ложишься в сухой, густо пахнущий камыш, у твоих ног плещется море и ты абсолютно счастлив.
Дурацкая взрослая мечта - просыпаться с окнами на Балтийское море.
Я тону в мягком зеленом кресле, и из приоткрытого окна передо мной доносится шум волн. Я бы сказала, что я вижу из него море, но сейчас я вижу только глубокую черноту сверху донизу и свет маяка вдалеке.
На моей коже все еще остатки этой воды и песка - я только что вылезла из ноябрьского, темного и беззвездного, холодного и мягкого Балтийского моря.
Строго говоря, не самого моря, а Куршского залива - я с другой стороны косы, в Рыбачьем, и деревянный кулон с зеленым янтарем с древним мхом внутри лежит у моей руки, и парусник пришвартован прямо рядом с домиком.
Когда я вижу, как сосны кончаются морем и небом, я превращаюсь в комок безмолвного счастья.
Танцующий лес- удивительная штука. Он настолько ненормален и красив, что пока даже сформулировать не могу, как это все ощущается.
Следы альбатроса огромные, следы лис повсюду.
После долгого дня уходишь в тишину и темноту, на берег, ложишься в сухой, густо пахнущий камыш, у твоих ног плещется море и ты абсолютно счастлив.
Сойер
Елисавета Кэрролл, ну, во первых да. Во-вторых, какие еще есть варианты, когда я всю жизнь только и делаю, что еду к морю)
Или уже давно не еду, да)
Так вернее